Ответ депутата Европарламента Яны Тоом на рассуждения о налоговой реформе, которые прозвучали из уст другого евродепутата - Каи Каллас, заставил последнюю продолжить дебаты. В своем блоге она поблагодарила Тоом и написала, что "изменение налоговой системы может привести к увеличению удельного веса зарплат в конвертах и росту недоверия". Яна Тоом отреагировала и на этот раз: "Я бы тоже хотела поблагодарить Каю Каллас за содержательные дебаты - именно этого зачастую не хватает во внутренней политике Эстонии. Однако тот факт, что спор содержателен, не добавляет правоты большей части приводимых Каей аргументов".
Публикуем контраргументы Яны Тоом:
"1. Кая утверждает: "В ответ на заявление, что новая система налогообложения заставляет людей обманывать государство, Яна Тоом приводит статистические данные о заработной плате в конверте, в то время как я говорю, что изменился характер получения дохода".
Меж тем в ответ на утверждение Каи о вынужденном мошенничестве я привела пример Финляндии, где, как известно, чрезвычайно сложная налоговая система и очень высокие налоги для тех, кто получает высокую заработную плату. В своей статье Кая этот аргумент игнорирует, что понятно, так как он не оставляет места для дискуссий.
2. Следующим пунктом Кая готова рассмотреть зарплаты в конверте: "Яна Тоом утверждает, что, по данным Налогово-таможенного департамента, в 2015 году менее 10% работников трудились неофициально /.../ в январе 2016 года - 5,2%. Это ведь похвала прежней налоговой системе и скорее говорит о том, что налоговую систему не следует менять, поскольку так людям и компаниям легко платить налоги".
Однако если принять на веру, что работа по-черному зависит от налоговой системы, следует безотлагательно перейти к прогрессивному подоходному налогу, ведь в той же Финляндии неофициально работает всего 2%.
Я же говорила в прошлый раз и повторю опять (со ссылкой на исследования Европейской комиссии): "Как правило, зарплата в конверте — не свободный выбор людей. На это они идут из страха потерять последнюю, даже самую завалящую работу /…/, это связано не с налоговой системой, а скорее — с бедностью". Тот аргумент, что проблема зарплаты в конверте обусловлена именно бедностью, Кая либо не замечает, либо не может опровергнуть, что опять же понятно.
3. Говоря о новой системе, Кая Каллас цитирует руководителя Эстонской торгово-промышленной палаты Майта Пальтса и заместителя генерального директора Налогово-таможенного департамента Риво Рейтманна. Оба считают, что , "если она (система) станет сложнее, может увеличиться доля зарплат в конвертах".
Отчасти я с этим даже соглашусь: у некоторых людей может появиться надежда, что при внедрении новой системы возникнет такая путаница, что от уплаты налогов удастся увильнуть. Но именно в этом и состоит ответственность политика: во-первых, мы не должны усугублять панику: сначала надо досконально разобраться самим, а затем попытаться помочь и другим. И – last, but not least - нам не пристало говорить о налогах как о наказании. Наше государство существует на налоги каждого из нас, и считать поддержку собственного государства наказанием политику не к лицу.
4. Кая Каллас пишет: "Яна Тоом утверждает, что в соответствии с действующей системой подоходного налога, человек с большей зарплатой не несет большую налоговую нагрузку. Простые расчеты говорят, что все же несет".
Тут волей-неволей приходит на ум русская пословица: кому щи пусты, кому жемчуг мелок. В случае единого для всех не облагаемого налогом минимума в 180 евро и получающий минималку - 470 евро, и тот, кому на счет ежемесячно падает 3500 евро, экономили 36 евро в месяц. Однако для первого это – 8% от зарплаты, а для второго - 1%. Мы могли бы говорить о равенстве, если бы первый экономил 288 евро в месяц, что, однако, невозможно при нашей минимальной зарплате.
Добавлю, что 17 ноября 2017 года Европейская комиссия, Европейский парламент и Совет Европы (в лице Юри Ратаса) подписали 20 принципов Европейского социального стандарта, один из которых - "равные /.../ возможности для получения образования и доступа к товарам и услугам". Налоговая система Партии реформ, при которой низкооплачиваемый работник лишается большей части своего дохода, чем его богатый сосед, явно противоречит этому принципу. Однако не напрасно один из принципов европейского права предусматривает, что с равными следует обращаться равно, а с неравными - неравно. То есть, говоря человеческим языком, нельзя применять одни и те же критерии к людям, находящимся в заведомо неравном положении, и выдавать это за равное обращение.
Сюда же я бы отнесла т.н. случаи работающих пенсионеров, дающие повод для заголовков в стиле "новая налоговая система грабит пенсионеров". Увы, около 23 000 работающих пенсионеров действительно станут ежемесячно терять от 1 до 83,2 евро, при этом максимальные потери понесут максимум 7 000 человек. Однако в целом в результате реформы доход 93% пенсионеров Эстонии вырастет или останется на прежнем уровне. Мне тоже очень жаль, что некоторые пожилые люди от реформы не выиграют, а проиграют, но - при всем уважении - давайте посмотрим в зеркало: если мы живем в стареющем обществе, откуда за последние четверть века эмигрировала значительная часть налогоплательщиков, приходится провести черту там, где совсем не хочется этого делать. Мне бы тоже хотелось, чтобы моя мать не потеряла свои 83 евро, но, по сравнению с некоторыми работающими и при этом бедствующими родителями несовершеннолетних детей, она по-прежнему очень в неплохом положении.
5. Кая пишет: "Говорить о том, что разъяснение (работникам) налоговой системы - задача предпринимателя - просто цинично. /.../ Если бизнесмен должен тратить свое время на объяснение новой бюрократии, то он не занимается разработкой новых планов или привлечением новых клиентов".
Чужой славы я, как правило, не ищу, так что просто процитирую Закон о бухгалтерском учете, в соответствии с которым обязанность организации бухгалтерского учета и финансовой отчетности возложена на "Эстонскую Республику как публично-правовое юридическое лицо, единицу местного самоуправления, на все зарегистрированные в Эстонии частные или публично-правовые юридические лица, предпринимателей-физических лиц и зарегистрированные в Эстонии филиалы зарубежных юридических лиц". То есть, в контексте нашего спора, на работодателя. Кроме того, хоть я и согласна со словами Каи о том, что "если вы что-то делаете, вы не делаете ничего другого", применительно к теме нашего спора этот аргумент особенно странно слышать из уст члена Партии реформ, ведь по этой логике надо запретить все реформы! Потому, что каждый раз, вводя какое-то новшество, будь то переход на евро, дигитальные рецепты или бесплатный общественный транспорт, мы поначалу сталкиваемся с некоторой путаницей. Однако по логике вещей здесь должна помочь разъяснительная работа, а вовсе не отказ от перемен.
6. И в завершение. Кая Каллас говорит, что наша дискуссия вновь высветила разницу между Партией реформ и Центристской партией: "белки" зорко "смотрят в будущее и принимают во внимание тот факт, что Эстония – страна с маленькой открытой экономикой, которая очень сильно зависит от происходящего вокруг нас и в мире в целом". А Центристская партия, стало быть, в будущее не смотрит и с окружающим миром не считается. Между тем определяющее различие на данный момент состоит в том, что после длительного перерыва Центристская партия вновь в правительстве, а Партия реформ - в оппозиции. И реформистам, несомненно, больно видеть, что, заступив на их место, мы не пошли проторенным путем и проводим совершенно иную политику, на подготовку которой у нас было десять лет. "Белки" же только осваиваются в роли лидера оппозиции и пока не могут предложить ничего лучшего, чем "кидаться шишками". Хотя сама Кая - приятное исключение: если и спорит, то приводит веские аргументы".