Как у нас обстоят
дела с беспересадочным авиаобщением, всем известно. Так что в прошлый четверг я
летела в Таллинн через Копенгаген. В аэропорту Каструп на борт поднялись 30
солдат НАТО. Я сидела сзади, смотрела на их бритые затылки и думала, что я как та
пчела из эстонской песни “Ta lendab mesipuu poole” («Она летит к улью»), только
лечу не к улью, а к войне, пишет депутат Европарламента Яна Тоом в рубрике
«Poliitkolimnist» Eesti Päevaleht.
Не знаю, какие
настроения царят в Эстонии, их сложно оценивать адекватно, когда домой
прилетаешь только на выходные. Но в Брюсселе, в столице НАТО, более-менее ясно,
что мы, вероятно, на пороге большой войны. И я в этом самолете вдруг ясно
увидела приближение того момента, когда мои сыновья и их двоюродный брат, мой российский
племянник, рискуют оказаться по разные стороны фронта. Нехорошее чувство.
А вчера позвонила
из Страсбурга другу в Таллинн. Как говорится, редакции его имя известно, но
будет сохранено в тайне. Очень хороший человек, которого языковая инспекция постоянно
шпыняет за недостаточное знание эстонского. К несчастью, он родом из Мариуполя.
Понимаете? Из Мариуполя.
– Что нового?
– Восемь дней
прошло с последнего контакта. Спасибо, что спросила.
– Я могу чем-то
помочь?
И я за две тысячи
километров слышу, как у него в горле растет и не дает дышать ком, и чужой голос
отвечает: не могу больше говорить.
Мужики не ревут.
Мой сокурсник
пишет, что его 87-летняя мать, бывшая учительница русского языка, шлет эсэмэски
из киевского подвала: не волнуйся, воду и зарядку я взяла, спокойной ночи.
Почему я обо всем
этом пишу? Чтобы было понятно: для русских эта война – братоубийственная.
Впрямом смысле слова. У эстонцев такой опыт есть, наверно, объяснять не нужно.
Но. Отец моих
детей живет в России. В ответ на настойчивые просьбы переехать в Эстонию
взрывается: сколько раз в день я должен буду там объяснять, что Россия плохая,
а русские – подонки?
Понятия не имею.
Может, три? Или десять?
Пятнадцать лет
назад тогдашний директор Центра русской культуры Александр Ильин очень метко
сказал: мы можем выучить эстонский, отдать детей в эстонскую школу, ходить на
певческие праздники и думать, что нас считают своими. Дудки. Первое и главное,
что надо сделать, – сказать: «Россия говно». И пока ты этого не скажешь,
неважно, что там у тебя с эстонским и эстонскостью, – ты оккупант.
Так и было. Но
теперь одного раза уже недостаточно. А сколько надо?
Я была, кажется,
первым русскоязычным политиком, четко и недвусмысленно осудившим агрессию
Путина на Украине. Дала десяток интервью, объясняла столько, сколько могла. Но
нашим патриотам этого мало.
Я должна
произнести эти слова, которые не произнесу никогда в жизни.
Должна
согласиться с тем, что с полок убирают русскоязычные книги.
Что в мусорку
отправляют произведенную в России еду.
Что рвут культурные
связи.
Что моя alma
mater решает не принимать российских и белорусских студентов.
А когда я
высказываюсь на эти темы, тут же выскакивает какой-нибудь светлоликий
исамаалийтчик и указывает, что я «должна не учить эстонцев, а объяснять своим
соотечественникам», что именно творит Путин.
Кстати, а кто мои
соотечественники? Кто в соотечественниках у русскоязычного гражданина Эстонии?
Как интересно в этой системе координат переплетаются две концепции –
национальное государство эстонцев и гражданство Эстонии. В момент кризиса
гражданство не считается. Важна только кровь, правильная ДНК. А от таких, как
я, требуется одно: почаще повторять «Россия говно». И обучать тому же
«соотечественников». И тогда – может быть, но это неточно, и точно не сегодня –
нас тут примут за своих.
Почему я пишу о
себе? Очень просто: читатель в курсе, о ком речь, а еще я очень толстокожая. До
24 февраля думала, что почти киборг. У так называемого обычного человека
(плохое выражение, но я не могу подобрать другого) кожа тоньше, а круг общения
не столь изыскан (все-таки я политик). Но по сути – по сути-то всё то же самое:
– Осуждаешь? А?
Громче! Не слышу! Осуждаешь или нет? Ну так и быть. Завтра опять спрошу!
Конечно, есть и
те, кто не осуждает. Кто верит в рассказы про денацификацию. Соловьев-Киселев
виноваты? Подождите-ка. 30 лет мировоззрение жителей Эстонской Республики
формировала пропаганда соседнего государства? А где было эстонское государство?
Дрыхло?
И видело сны о
том, как в Эстонии прекращается воспроизводство русскоязычной интеллигенции,
как падает качество русскоязычного образования, как закрываются одна за другой
газеты – сегодня нет ни одной русской ежедневной газеты, да и журналистов два
десятка, – как маргинализуется целая община, огромная община. Об этих людях
вспомнили дважды, и оба раза со страху – в 2007 и 2014-м. Тогда наконец-то
создали ETV+. Три часа оригинального контента в сутки – да это победа! И
сегодня, опять-таки со страху, мы озираемся: кто бы с ними поговорил? И где?
Хороший вопрос.
Но главное –
русских не слушали. Серые паспорта, языковая инспекция, удушение русских школ.
Да, знаю, что мне на это скажут. Только, люди добрые, поймите уже наконец: в
этом деле две стороны, и исходить из того, что одна безусловно права, а вторая
безусловно ошибается, – глупо. Нужны компромиссы. Но для них никогда не было
политической воли.
Появится ли она
теперь? Глубоко в этом сомневаюсь. Как мне тут написала одна дама, «русские –
это диагноз».
Немудрено, что
многие думают – если Россия проиграет войну, местным русским всё, крышка. У вас
есть аргументы против? Сомневаюсь.
Единственный
способ сохранить гражданский мир – трудиться ради такого мира. Единое общество
важно не менее, чем 2% оборонных расходов.
Что именно
делать?
1. Любой ценой
воздерживаться от разжигания ненависти. Прекратить тиражирование «личных
мнений», которые сеют страх и смятение.
2. Принять страхи
друг друга. ОК, ты боишься, что у меня под подушкой коктейль Молотова и я
только и жду момента, чтобы бросить его в твое окно, а я в свою очередь боюсь,
что где-то в лесах Вяндра выстроен лагерь, куда меня интернируют. Поговорим об
этом, но поговорим спокойно и уважительно.
3. Отдавать себе
отчет в том, что война делает мир очень черно-белым, делит его на своих и
врагов. И делать всё для того, чтобы война не перенеслась на наше общество.
Прекратить эту охоту на ведьм, просто быть людьми.
4. Посмотреть на
санкции и подумать, где тут есть возможность проявить человечность. Помнить о
том, что у каждого второго эстонского русского и в России, и на Украине есть родные
и друзья.
5. Помнить, что
на деле нас объединяет больше, чем разъединяет, и даже на этой войне у нас есть
общий знаменатель. Беженцы. С которыми мы говорим на русском – и которым все
вместе хотим помочь.
Но самое главное
– надо прекратить поиски внутреннего врага. Он давно известен, имя ему –
глупость.