Министерство образования и науки разработало программу, по которой к 2035 году русские детсады и школы, финансируемые государством и местными самоуправлениями, должны перейти на эстонский язык обучения. «Думаю, что мы имеем дело с личной идеей фикс Лийны Керсна (министр образования и науки. – Бюро). И думаю, что этот план нереализуем хотя бы потому, что ни одно правительство не будет сидеть до 2035 года»,- сказала в беседе с ведущей видеорубрики rus.postimees Еленой Повериной евродепутат Яна Тоом.
Почему этот план до сих пор засекречен?
Получила его вчера вечером через пятнадцатые руки. Он не засекречен, конечно, но не обнародуется по той простой причине, что это план одной партии – план Партии реформ. Он не согласован с партнерами по коалиции, и в принципе они понимают, что сейчас с ним выходить несколько преждевременно, потому что в таком виде он согласован не будет.
Что в плане наиболее спорно?
Там очень много всего спорного. Главный спорный тезис – что существует некий консенсус по поводу перехода к 35-му году, и этот консенсус вроде как базируется на уже утвержденной программе развития эстонского языка. А там написано, что большинство школ перейдет к 35-му году, но большинство школ уже сегодня не работает на русском языке потому, что русские в Эстонии – меньшинство. Дальше можно спорить о том, какое именно большинство у нас есть. О 100-процентном переходе никто никогда не договорится, это нереально.
В принципе, план неплохой - я прошу сразу эту фразу из контекста не выдергивать. Он неплохой, там хорошо расписаны проблемы (почему русские плохо знают эстонский язык, почему система образования плохо учит эстонскому языку, учителя, надбавки и пр.). Вот убрать пункт про переход – и будет прекрасный план, чтобы в своих родных русских школах учились эстонскому языку так, как положено.
Что в этом плане возмущает?
Меня в этом плане возмущает переворачивание всего. Нигде не упомянута Конституция, нигде не упомянуто право выбора языка обучения, закрепленное в Конституции, то есть все преподносится как некий консенсус, и, конечно, никто и никогда не спрашивал родителей русских школьников, что они об этом думают. Там есть чудесные упоминания о неких некомпетентных директорах русских школ, о том, что для того, чтобы все сложилось, нужно передать в ведение государства образование в Ида-Вирумаа, причем уже начальное образование. То есть это такое выражение недоверия работающим нынче русским педагогам и директорам, а заодно и местным самоуправлениям. То есть это давний спор между теми, кто может голосовать на выборах, и теми, кто не может. Местную власть, как мы знаем, выбирают все, и она выглядит несколько иначе, чем хотелось бы нашим партнерам из Партии реформ.
Как обсуждать план с русской общиной?
У нас же нет никакого представительного органа. И тут наша любимая русская забава – кто, собственно, уполномочен от нашего имени говорить? Поэтому мы заказали у Saar Poll исследование. Опросили 949 родителей русских школьников .Мы считаем, что это беспрецедентное исследование, такого никогда не было. И там очень интересный набор проблем, о котором никто никогда не говорил, и с ним я собираюсь отправиться к Лийне Керсна, передать его Яаку Аабу – руководителю нашей центристской делегации в правительстве. Пусть садятся и ищут консенсус.
Основной вывод исследования – русские по-прежнему считают, что они имеют право учиться на родном языке. Бумага Керсна подчинена одному тезису: знаешь эстонский – ты профпригоден, не знаешь – профнепригоден. Так не должно работать. Там есть замечательные вещи о том, что, например, система кружков по интересам не поддерживает обучение эстонскому языку. Я себе представила, как тренер Михаил Артюхов, руководитель клуба Legion, который рвет на футбольном поле всех, начинает вдруг вести свои тренировки на эстонском, чтобы люди его выучили. Это же странно, да?
Наше исследование было готово в октябре. Но мы решили не обнародовать его перед выборами, чтобы не политизировать тему. Надеюсь, что сейчас все-таки сможем сесть и прийти к какому-то общему знаменателю, чтобы все сохранили лицо, а главное – чтобы как-то все-таки сохранили русское образование. Моя голубая мечта – это программа развития русской школы, которая сейчас чувствует себя намного хуже эстонской, это факт.
В каком виде Яна Тоом поддержала бы план Лийны Керсна?
Сразу хочу сказать, что я сторонник этой коалиции. Не хочу ее разваливать, потому что любая другая коалиция, по-моему, будет хуже. Если мы говорим о коалиции, в которой не будет центристов, то мы говорим о коалиции, где никто не будет такому плану противиться. Не хочу никого загонять в угол, но то, что касается подготовки учителей, подготовки методик, – там очень адекватно расписаны проблемы, которые у нас есть. Но это не проблемы перехода, а проблемы обучения эстонскому языку. Надеюсь, что в рамках предложенных условий мы сможем до чего-то договориться.
Какую модель образования Тоом считает идеальной к 2035 году?
Большинство образования на эстонском языке – пропорционально составу населения. Есть люди, которые готовы ассимилироваться и ассимилировать своих детей, ради бога, ассимилируйтесь! Меня, честно говоря, очень задело интервью победительницы конкурса «Эстония ищет суперзвезду» Алики Миловой: спасибо моим родителям, что отдали меня в эстонскую школу, где нам даже запрещали говорить по-русски. Устами младенца глаголет истина. Человек адекватно описывает дискриминационную картину мира, и это совершенно неприемлемо на самом деле.
Эта навязанная нам история про две системы образования, которые мы не можем потянуть, это неправда. У нас одна система образования, одна универсальная учебная программа, одинаковая для всех. И если мы платим налоги, мы имеем право на них получать образование, как получаем врачебную помощь.
Я надеюсь, что к 2035 году у нас будет сколько-то русских гимназий. Можно было бы подумать о крупной гимназии в Таллинне, при которой было бы общежитие. Должен быть выбор, другого варианта нет. Наш президент недавно сказал в интервью, что у нас ведь можно учиться на английском и французском. На русском почему нельзя? Дикость какая-то. Объем научной информации, доступной на русском языке, в разы больше, чем на эстонском. Что за аргумент – вы будете более конкурентоспособны, если забудете русский язык, а вспомните эстонский?