Депутат Европарламента Яна Тоом рассказала 13 декабря в передаче «Подробности» на Радио 4 о том, что ждет Европу после того, как министры ЕС договорились о единой позиции по вопросу общеевропейских принципов введения минимальной зарплаты.
«В конечном счете, вся эта история будет решаться на триалоге, то есть на трехсторонних переговорах между Еврокомиссией, Советом ЕС и Европарламентом, - отметила Тоом. - И окончательный вариант договоренности вернется в Европарламент для утверждения. Сейчас есть три разных позиции, и какая из них возобладает, говорить рано».
А какие-то общие точки соприкосновения есть по этой теме?
Их стало намного меньше, чем предполагалось. Видимо, основная точка та, что у ЕС коротки руки, чтобы эти вещи регулировать. С другой стороны, мы понимаем, что социальное неравенство между странами приводит к разным нежелательным последствиям – типа отъезда в более благополучные страны и тому подобное.
Поэтому было решено, что нужно способствовать тому, чтобы как можно больше работников (Комиссия предлагала до 70%, Европарламент хотел 90%, министры вроде бы хотят 80%) в каждой стране было покрыто коллективными договорами. То есть это профсоюзы. В Эстонии таких работников 19%, в Швеции – 90%, например. Но в Швеции не существует вообще понятия минимальной заработной платы, хотя минималка, которую они получают, вызывает зависть у остальной Европы. Именно по этой причине Северные страны, в том числе Швеция и Дания, были против этой регуляции, так как у них и так все хорошо.
Пришли к тому, что страны должны усилить профсоюзы законодательным образом и разработать план действий по изменению ситуации для увеличения числа коллективных договоров, ведь торговаться коллективом всегда проще, чем один на один с работодателем.
Второй спорный момент, который парламент хочет, - чтобы в идеале минимальная заработная плата составляла 60% от медианной или 50% - от средней. Министры вроде бы против - опять же под руководством Северных стран, но не только. Скажем, в Люксембурге средняя зарплата - 4000 евро, 60% от нее - очень много, им просто не потянуть.
Как все это будет работать на практике, не очень понятно. Комиссия издает так называемые рекомендации социального плана по странам. Рекомендации выполняются не очень охотно, процент выполнения рекомендаций безобразно низок. У нас есть опыт 2012 года. Поэтому, если сейчас мы пойдем по тому же пути, то, скорее всего, ничего не изменится. Но посмотрим…
Критики именно на то и указывают, что этот документ, о котором договорились министры ЕС, слишком рекомендательный, нет четких целей, приводящих к изменению каких-то юридических положений. Вы с этим согласны?
Ну, по-другому быть не может, потому что, согласно договорам функционирования ЕС, эти вещи – в компетенции стран-членов. Европа могла бы эти вещи регулировать в рамках общего рынка. И в принципе мы пытаемся это сделать. Скажем, если мы возьмемся за регуляцию господрядов, то можем вписать туда: если вы участвуете в господряде, то ваша минималка должна быть не ниже 60% от медианной заработной платы. Но господряды это обычно строительный сектор, там редко бывает меньше. Это никак не спасет условных кассиров в супермаркетах, потому что они в господрядах не участвуют. То есть в этом смысле наш инструментарий очень ограничен, и поэтому мы, сторонники более федеральной Европы, конечно, возлагаем надежды на Конференцию о будущем Европы, которая, возможно, откроет основополагающие договоры и какие-то вещи позволит изменить.
Какая ситуация была бы идеальной для Эстонии, за что лично вы будете ратовать, когда обсуждение перейдет уже в Европарламент?
Оно уже было в Европарламенте, и парламент голосует нашу позицию на этой неделе в Страсбурге. Комитет по трудоустройству уже поддержал позицию Европарламента, и теперь они могли бы получить мандат, чтобы пойти на триалог, но 100 депутатов под руководством наших скандинавских друзей собрали подписи, чтобы оспорить этот мандат и убрать мешающие им регуляции. Не знаю, удастся ли это, но сейчас такая битва идет. В любом случае я буду ратовать за то, чтобы там остались эти проценты и чтобы усилить профсоюзы. Когда я говорю, что они слабые, я их не ругаю, я говорю, что они в очень уязвимом положении, у них очень мало инструментов, и это, конечно, надо менять.
Если будет достигнута договоренность относительно 60% от медианной зарплаты, минималка в Эстонии вырастет, но в то же время можно будет увеличить налоги, сократить пособия, и получится, что одной рукой даем, другой – забираем. Как уберечься от такой ситуации?
От таких вещей уберегаются на национальном уровне. Многие вещи у нас привязаны к минимальной заработной плате, это все меняется на законодательном уровне. Но задача в том, чтобы бороться с так называемой рабочей бедностью – когда люди работают на полную ставку и при этом еле сводят концы с концами, если вообще сводят. Вывод части людей из границы бедности – это и есть цель.
Интервью взяла Евгения Савина-Лощина.