"Одобряете ли вы идею безусловного базового дохода?" - такой вопрос ДВ задали предпринимателям, руководителям и лидерам общественного мнения. Безусловный базовый доход (или «зарплата гражданина») означает, что государство регулярно выплачивает определённую сумму денег каждому жителю страны, вне зависимости от его доходов и без необходимости трудиться.
В странах Евросоюза сейчас идет сбор подписей за то, чтобы Брюссель официально рассмотрел вопрос о возможности введения "зарплаты гражданина" на территории ЕС.
"Если сегодня мы говорим людям: пойдите найдите себе низкооплачиваемую работу и как-то живите, то завтра такой работы для них может и не быть. И тогда мы либо увеличиваем объемы пособий и пытаемся сделать нашу социальную систему более эффективной, либо приходим к идее безусловного базового дохода - иного варианта просто нет", - считает депутат Европарламента Яна Тоом.
Депутат Европарламента Яна Тоом Фото: Priit Simson, Ekspress Meedia, Scanpix
«Зарплата гражданина», конечно, нужна. Подписи собирать надо, говорить об этом надо. В принципе, штука полезная, особенно с учетом того, что у нас растет социальное неравенство, и кризис служит тому катализатором. Предполагаю, что дальше будет только хуже, поскольку углубление социального неравенства чревато всевозможными турбулентностями, в том числе и политическими, чего, конечно же, никто не хочет.
Правда, я не вижу в перспективе ближайших 10–15 лет, что вопрос о безусловном базовом доходе в ЕС будет рассматриваться серьезно: мы о минимальной зарплате–то пока не можем договориться в Брюсселе!
«Деловые ведомости» провели опрос среди лидеров мнений, предпринимателей и руководителей, представляющих различные сферы экономики.
Вопросы, которые мы задавали:
• Одобряете ли вы идею безусловного базового дохода («зарплаты гражданина»)?
• Нужна ли «зарплата гражданина» в Эстонии и странах ЕС?
• Что изменит появление безусловного базового дохода в экономике и в обществе?
Если мы все-таки придем к тому, что наша минимальная зарплата однажды станет той самой fair minimum wage («справедливой минимальной зарплатой»), о которой говорят сегодня в Брюсселе, и на нее можно будет достойно жить (в том числе платить за жилье, отдыхать, покупать новые вещи), это само по себе станет большим шагом на пути к сокращению социального неравенства.
Наша школа в принципе не способна выпустить людей, которые будут соответствовать рынку труда будущего.
Многое зависит и от того, какие проблемы будут обсуждаться в рамках Конференции о будущем Европы (серия мероприятий под эгидой Еврокомиссии для выработки политических планов ЕС в среднесрочной и долгосрочной перспективе). Сейчас мы наблюдаем тенденцию к разобщению: пандемия разобщила не только людей, членов их семей, но и ЕС в каком–то смысле. Чтобы решать важные социальные вопросы на уровне Евросоюза, придется обсуждать основополагающие договоры ЕС, а политического консенсуса по этому поводу сейчас не наблюдается.
С другой стороны, с учетом стремительного развития инфотехнологий, понятно, что в ближайшие годы будет очень серьезно меняться структура рынка труда. Многие исследования говорят о том, что уже через 20 лет не будет 30% из имеющихся сегодня рабочих мест.
Если сегодня мы говорим людям: пойдите найдите себе низкооплачиваемую работу и как–то живите, то завтра такой работы для них может и не быть. И тогда мы либо увеличиваем объемы пособий и пытаемся сделать нашу социальную систему более эффективной, либо приходим к идее безусловного базового дохода – иного варианта просто нет.
В чём состоит идея базового дохода?
В том, что житель страны получает некую сумму от государства независимо от того, работает ли он и застрахован ли он. Этот доход не связан никак ни со страхованием от безработицы, ни с какими–то другими обязательными выплатами.
Эксперименты с различными моделями безусловного базового дохода в последние годы проводились в целом ряде стран, в том числе в Финляндии, где в 2017–2018 годах 2000 безработных получали 560 евро в месяц, при этом базовый доход сохранялся за ними и в том случае, если они находили работу.
Сторонники идеи утверждают, что введение «зарплаты гражданина» поможет справиться с бедностью, решит проблему технологической безработицы, уменьшит экономическое неравенство и снизит уровень преступности в обществе.
Неверный термин
По поводу терминологии: выражение «гражданин ЕС» нигде, кроме Эстонии и Латвии, не означает обладателя национального паспорта конкретной страны. «Гражданин ЕС» – это не о цвете паспорта, это о принадлежности к определенной территории, о том, что все мы здесь живем, платим налоги, и так далее. Поэтому в контексте Эстонии я всегда избегаю выражения «зарплата гражданина». Более того, во всех резолюциях, которые через меня проходят, я всегда исправляю «граждане ЕС» на «жители ЕС», поскольку в нашем местном контексте это воспринимается совершенно иначе.
Появление большого количества людей, не работающих и при этом получающих достаточный прожиточный минимум, меня не пугает. Хотя известно, что там, где много безработной молодежи, особенно молодежи мужского пола (не хочу звучать шовинистически, но это факт), возникают различные неприятности вплоть до уличных беспорядков. Однако социальное напряжение позволяет снять именно безусловный доход. Ну и, кроме того, это уже вопрос не только к социальной системе, но и к системе образования.
На сайте Европейской гражданской инициативы идет сбор подписей за официальное рассмотрение руководством ЕС предложения о введении безусловного базового дохода.
Если в течение года удастся собрать миллион подписей и при этом их минимально необходимое количество будет набрано в семи странах ЕС, инициатива получит дальнейший ход.
В Эстонии к началу февраля было собрано свыше 2000 подписей, необходимый минимум - 4935 подписей.
Python или Державин?
Мы знаем, что будет происходить с рынком труда в ближайшие годы. При этом образование во всей Европе (в Эстонии, кстати, в меньшей степени, чем в некоторых других странах) – это самая консервативная сфера. В той школе, куда пошла я в 1973 году, в классе была черная доска, а у доски стоял учитель, который пас народы. И сегодня мы видим то же самое. Наша школа в принципе не способна выпустить людей, которые будут соответствовать рынку труда будущего.
Нужны сильные перемены в сфере образования, но осуществить их очень трудно – по разным причинам, в том числе по политическим. Кроме того, каждое поколение родителей часто оценивает образование своих детей, руководствуясь не оценкой перспектив, а собственными воспоминаниями о прошлом.
У нас с мамой, например, были постоянные споры о том, что я мало знаю наизусть Державина и Сильвестра Медведева. Хотя ясно, что на рынке труда Эстонии и то, и другое знание не очень–то и пригодилось. Поэтому когда я вижу, что моего младшего сына в школе учат языку Python, меня это очень радует, поскольку я понимаю, что ему мои Пушкин и Блок пригодятся в жизни значительно меньше, чем «питон».