«Неделю назад мое бюро организовало сетевую конференцию «Европейская минимальная зарплата: за и против» с участием министра социальных дел, представителей Еврокомиссии, профсоюзов и работодателей. Скажу честно, я рассчитывала на то, что предложение Еврокомиссии, о котором должны были объявить на следующий день, будет конкретным: странам, где минималка установлена законом, предпишут довести ее до уровня в 60% от медианной зарплаты. Для нас это означало бы повышение на сто с лишним евро», – пишет Яна Тоом, депутат Европарламента (Центристская партия / Renew Europe), в газете «МК-Эстония».
Тут есть свои подводные камни. С одной стороны, Брюссель не может приказывать – но может постановить, скажем, помогать европейскими средствами только фирмам, в которых минималка не ниже европейской. С другой стороны – и это, я знаю, волнует многих, – к минималке привязаны самые разные вещи, от алиментов до платы за детские сады. Но эта привязка уже своя, эстонская, и систему можно изменить. Желание реформировать социальную сферу у правительства есть – вспомним хотя бы налоговую реформу.
Увы, Еврокомиссия пошла по другому пути. Накануне конференции проект директивы «утёк» – и стало ясно, что привязкой к медианной зарплате в нем не пахнет. Есть более расплывчатые предписания, и самое важное из них касается коллективных договоров: если в стране ими охвачены менее 70% работников, надо составить план действий, чтобы усилить профсоюзы.
В Эстонии охват коллективными договорами – порядка 20%. Это ужасно мало. И я понимаю логику Еврокомиссии: она ориентировалась на очевидный пример для подражания – Швецию, Финляндию, Данию, где минималки как таковой нет, а зарплаты высокие, потому что профсоюзы сильные. Скажем, в Швеции коллективные договоры – это 90% работников.
У нас с этим всё нехорошо. По словам главы Центрального союза профсоюзов Пеэпа Петерсона, когда у руля были реформисты, они профсоюзы знать не желали. Диалог между властью, работниками и работодателями восстановился в 2018 году, в итоге выросла минимальная зарплата. Но профсоюзов мало, а работники ограничены в правах. У нас запрещены политические забастовки – то есть нельзя бастовать, чтобы изменить Закон о коллективном договоре или Закон о пенсиях. После конференции мне позвонил председатель профсоюза железнодорожников Олег Чубаров и рассказал о том, что с государственного предприятия незаконно уволили доверенное лицо профсоюза. До Швеции нам пока далековато.
Возвращаясь к Еврокомиссии, скажу, что битва за европейскую минималку далеко не проиграна. Хотя начинаем мы издалека. Но, честно говоря, в этом есть и свои плюсы - слишком амбициозный проект наверняка не нашёл бы поддержки в Совете ЕС, где представители 27 стран-членов должны сказать свое слово по поводу предложения Комиссии и парламента.
А пока стоит вспомнить поговорку «веника не сломишь, а по прутику весь переломаешь». Сильный профсоюз – это лучший способ отстаивать свои права, когда работодатель пытается прижать вас поодиночке. Я знаю, это тяжелый путь, и сложно представить себе профсоюз, например, продавцов супермаркетов, – но ничего более эффективного никто пока не придумал.