В интервью Postimees член Европарламента от Центристской партии Яна Тоом признает, что хотя государственная политика гражданства – и не дело Евросоюза, ее цель состоит в том, чтобы создать в Брюсселе давление, чтобы и неграждане могли выбирать европарламентариев. «И я с этим справлюсь!»

– Позвать Каура Кендера было вашей идеей?

– Петиция была составлена в моем бюро, мы собрали под ней подписи. Всего было около 20 000 подписей. В Эстонии собрали почти 10 000. Там есть и подпись Каура Кендера. Когда Сергей Степанов (официальным подателем петиции был житель Эстонии Сергей Степанов – ред.) по причине здоровья отказался, мне пришлось за три дня найти ему замену. Я подумала, что Каур Кендер – это было бы прекрасно, и он вполне оправдал мои ожидания.

– То есть ситуация в Эстонии действительно так плоха, как ее рисует Каур Кендер?

– Каур Кендер выразил свою точку зрения. Он сказал, что не хочет постоянно находиться в пространстве, где постоянно говорят об оккупации. Мне тоже не нравится это постоянное ковыряние в ранах.

– Но ведь то, как вы поднимаете эту тему, делает то же самое – очередной укол в раны обеих народов.

– Это наводящий вопрос, которых журналист задавать не должен. В вашем вопросе содержится утверждение и вы хотите, чтобы я согласилась с этим утверждением или нет.

– В чем состояла цель петиции?

– У нас 6% населения, которые платят налог, в том числе налоги Евросоюза, но которые политически не представлены. Цель всей кампании – обратить внимание Европы на то, что происходит. Эта ситуация не нормальна. Евросоюз отправлял множество предписаний Эстонии, чтобы она решила проблему.

– Каким, по вашему мнению, могло бы быть это решение? Чтобы серопаспортникам автоматически дали тот же статус, что и гражданам?

– Евросоюз не может вмешиваться в политику гражданства.

– Но вы же этого добиваетесь?

– Мы обсуждали право голоса на выборах в Европарламент, это не равно гражданству. Это разные вещи. Я бы никогда не внесла такую петицию, где бы я призывала дать негражданам гражданство, потому что эта петиция не была бы принята к рассмотрению. Это компетенция страны-члена ЕС.

– Это часть дискуссии о том, надо ли изменить права серопаспортников. Это же внутреннее дело Эстонии?

– Права человека – не внутреннее дело одного государства. А если это так, то это не страна Евросоюза.

– Слушаю семинар и часть петиции. В одном обсуждают и поясняют очень нейтрально, почему у нас сложилась такая ситуация. И тут наступает часть петиции, где Каур Кендер в качестве вашего нейтрального гостя сообщает, что в Эстонии катастрофа, поскольку у неграждан нет политических прав.

– У неграждан нет политических прав, и ни один эксперт не утверждал обратного.

– По этой части не занимали и радикальных позиций.

– Если бы человек был доволен, он не подписал бы петиции. Если он подписал, это означает, что он не воспринимает это дело так спокойно и не оценивает его положительно.

– Насколько эта петиция повлияет на репутацию Эстонии?

– На репутацию эстонского государства намного хуже влияет то, что 6% населения политически не представлены (у неграждан есть только право выбирать местное самоуправление – ред.)

– Всю проблему мы решим, дав им право голосовать на выборах в Европарламент?

– Разумеется, это не решило бы всей проблемы, но конкретная петиция касалась этого. Следующая петиция, которую мы подали с Кауром Кендером, касается свободы передвижения в Евросоюзе. Мы все коллективно вступили в ЕС, но люди, которые платят налоги этому объединению, не могут наслаждаться всеми свободами, которые мы называем основными свободами Евросоюза, как, например, свобода передвижения. У них нет возможности свободного передвижения ни в плане рабочей силы, ни в плане услуг.

– Вы не считаете, что это решение самих людей?

– Они не сами приняли это решение, как показывают мониторинги интеграции – 50% людей, у которых серые паспорта, говорят, что неспособны сдать экзамен по эстонскому языку на уровень B1. Если мы поедем в Нарву и поговорим там с людьми в возрасте 65+, мы поймем, что это очень сложная задача.

Я считаю, что все те, кто годами жил в Эстонии и тут родился, живут с серым паспортом, не взяли российского гражданства – что очень просто, тем самым продемонстрировали свою лояльность эстонскому государству. И было бы великодушно дать им гражданство, если они этого захотят и подтвердят, что лояльны эстонскому государству.

– Швейцарский ученый на том же семинаре сказала, что у серопаспортников нет мотивации получать эстонское гражданство…

– Для меня это не аргумент. Это точно то же, что «зелен виноград». Если ты ничего не получаешь и знаешь, что не получишь, то, чтобы сохранить здравый смысл, ты придумываешь всевозможные мотивации. Аргумент Урмаса Паэта в том, что безвизовые поездки по России – это огромное преимущество, но это не так. В поданной вчера петиции мы обращаем внимание на то, что граждане Эстонии могут путешествовать без визы в 139 стран, а для неграждан эта цифра равна 15.

– Вы говорите, что вопрос гражданства и серых паспортов комплексный и сложный, зачем тогда тянуть с одного конца, европарламентского? Почему нельзя обсуждать его, не разжигая ненависти, не так, что одной общине говорится, сколько зла вам причиняют, а другим бросают, что вы-то и есть, кто причиняет зло?

– Я думаю, что пытаюсь делать это без эмоций.

– Зачем тогда звать выступать Каура Кендера?

– Почему я не должна была этого делать? Он был очень вежлив, спокойным голосом выразил свою позицию.

– Он сказал Европе, что в Эстонии происходит катастрофа с негражданами.

– У нас с вами разное понимание вежливости. Ложь не есть вежливость. Что касается разжигания ненависти, я считаю, что ее разжигает некто Урмас Паэт, который лжет, что был в шоке от того, что там звучало. Он политик, он должен сохранять хладнокровие и спокойно слушать аргументы. К нам ведь не обращаются люди, у которых все прекрасно. Если кто-то приходит с проблемой, он иногда выражается очень плохо. Это наша работа, мы выслушиваем очень спокойно.

– Политики всегда найдут возможность обернуть высказывания в свою пользу, как, очевидно, и российская пропаганда, которая использует сказанное с третьей целью. Но решение ведь от этого не родится?

– Я доверяю Кендеру, поскольку он честный человек. И что мне симпатично, будучи этническим эстонцем, гражданином по рождению, он ломает голову и сердце из-за неграждан. Но таких эстонцев, к сожалению, не слишком много. Что касается того, почему я все это делаю с одной конца, очень просто: я работаю в Европарламенте. Если бы я была директором дома культуры, я бы занималась этим как-то иначе.

– Ваша цель состоит в том, чтобы эстонцы и русские могли сосуществовать в одном государстве?

– Именно. Как ограничило бы право голоса неграждан на выборах в Европарламент права эстонцев?

– Вы не считаете, что чем радикальнее становится дискуссия, тем сложнее убедить эстонцев в том, что у серопаспортников могло бы быть больше прав?

– Это не так. Во-первых, эта дискуссия не становится более радикальной, а ее накручивают по политическим причинам. Является Ивари Падар, член селкохозяйственной комиссии, и начинает голосовать как замещающий член в рядах соцдемов, поскольку надо защитить своих. Что ты лезешь не в свое дело, если ты не читал документов и не слушал экспертов? Вот это нагнетание напряжения, выборы на носу.

– Но вы ведь говорите, что гражданство – не тема Европарламента?

– Это была тема Европарламента до расширения. Нам постоянно делали предписания, как решить проблему. Я пытаюсь вызвать в Брюсселе очень четкое давление в том плане, чтобы эти люди смогли голосовать на выборах в Европарламент. И я с этим справлюсь.

– Ваша петиция закрыта, что вы об этом думаете?

– Здесь закрывают все петиции, это процедура, которая проводится, когда дело рассмотрено. Нет ни одной петиции, которая всегда была бы открыта. Было принято решение, что мы отправим письма правительствам Латвии и Эстонии и Еврокомиссии, где выразим настойчивое пожелание, чтобы они снова инициировали эти петиции. Для серопаспортника это не решение, но шаг вперед.