Заявление Каллас: ”… новая система побуждает людей блефовать и обманывать государство … / … Если жизнь сложная, то налоговая система должна быть простой”.
Реальность такова. Возьмем, к примеру, Финляндию. У наших северных соседей очень сложная система начисления подоходного налога. Высокооплачиваемые сотрудники платят до 31,5%. К государственному подоходному налогу добавляются местные налоги, церковные налоги и медицинская страховка, которые, в зависимости от места проживания, составляют еще 18-26%. Таким образом, высокооплачиваемые финны отдают в виде налогов в худшем случае до 57,6% своей зарплаты. При этом в Финляндии только 2% работников (данные Eurobarometer) получают зарплату в конверте.
По данным Налогово-таможенного департамента, в 2015 году менее 10% работников в Эстонии работали неофициально. По результатам опроса, проведенного Saar Poll по заказу моего бюро, в январе 2016 года 5,2% работников в нашей стране получали зарплату в конверте.
Европейская комиссия (European Platform tackling undeclared work Member State Factsheets and Synthesis Report, 2016) утверждает, что, как правило, зарплата в конверте — не свободный выбор людей. На это они идут из страха потерять последнюю , даже самую завалящую работенку. Другими словами, это связано не с налоговой системой, а скорее — с бедностью. Тот, кто вынужден считать каждый цент, легче соглашается на зарплату в конверте.
Заявление Каллас: ”Большинство людей работает по нескольким договорам у нескольких работодателей”.
В действительности, чтобы доказать это утверждение, Кая ссылается на многочисленные исследования тенденций рынка труда, которые действительно проводятся, например, в Соединенных Штатах и, вероятно, когда-нибудь приживутся и в Европе. Однако, если оставить в стороне американские реалии и европейский футуризм, а вместо этого зайти на домашнюю страницу Департамента статистики ЭР, окажется, что в нашей стране на нескольких работах трудится чуть более 5% населения. Поэтому утверждение о ”значительной части эстоноземельцев, работающих на нескольких работах” неверно. Никто не предсказывает серьезных изменений в этой области, и даже если эти изменения произойдут, это никак не будет связано со сложностью налоговой системы.
Заявление Каллас: ”Все согласны с тем, что люди с более высокой зарплатой должны платить больше налогов. Так было и раньше, потому что мы платим 20% подоходного налога со своей зарплаты. Чем выше заработная плата, тем больше налогов платится. Как отметил Юрген Лиги, работником теперь считается только тот, кто зарабатывает не более 1776 евро, а других следует лишить налоговых послаблений. Люди считают, что это несправедливо”.
Реальность такова. Согласно полученной в наследство от реформистов одноуровневой системе начисления подоходного налога и тот, кто зарабатывал 470 евро, и тот, чей доход составлял 3500 евро в месяц, имели одинаковый не облагаемый налогом минимум и каждый месяц экономили 36 евро. Однако для получателя минимальной зарплаты это 8%, а для депутата Рийгикогу — 1% от ежемесячного дохода. Язык не поворачивается назвать это большим вкладом. Что касается чувства несправедливости, то мне жаль, но я все же склонна думать, что ради социальной сплоченности один ресторанный обед в месяц можно и пропустить.
Заявление Каллас: ”Закон написан только для одной группы общества”.
Реальность такова. Я не уверена, что 4/5 работников уместно называть ”одной группой общества”. Если бы налоговое изменение было произведено в 2015 году, во время правления Партии реформ, то каждый пятый работник — именно самые высокооплачиваемые из них — потерял бы 1-2% от своего ежемесячного дохода. Согласно статистическим данным, средняя зарплата в Эстонии весной этого года составляла 1242 евро. Кто, видя эту цифру, осмелится сказать, что новая система налогообложения несправедлива по отношению к большинству жителей Эстонии?
Кроме того, в своей последней статье Кая цитирует письма людей, которые она получает с тех пор, как подключилась к обсуждению налоговой реформы. Само собой разумеется, это можно только приветствовать, когда политик не только получает письма, но и отвечает на них. Однако в данном случае я все же сделаю несколько замечаний.
Медсестра жалуется, что после налоговой реформы сверхурочная работа потеряет для нее смысл. Весной этого года средняя зарплата брутто медицинских и социальных работников составляла 1300 евро. Такое чувство, что медсестра все же выиграет, а не проиграет от изменений в налогообложении.
Предприниматель рассказывает о том, как он объяснял работникам налоговые изменения: ”У нас около 85% трудящихся — русские, и они ничего не поняли. Кроме того, мы, работодатели, впервые должны будем купить специальную программу для расчета зарплат, потому что старой таблицы Excel больше недостаточно”.
Мне вообще чрезвычайно нравятся заявления о русских, которые, ясное дело, ничего не понимают. Если работодатель сумел разъяснить работникам их служебные обязанности, то и новую систему тоже сможет. Тем более что на сайте налогового департамента есть и русскоязычная ”шпаргалка”. Что касается приобретения программы, то странно сетовать на то, что на современном производстве старым добрым топором больше не обойтись и необходимо приобрести новые станки.
Однако самый замечательный пример — бухгалтер, который рекомендует ”только одно: если в последние месяцы года ваш валовой доход /…/ приближается к рубежу 25200 евро, пожалуйста, не стесняйтесь и оформите ”неоплачиваемый отпуск” до конца года или ведите расчеты (с работодателем) в конверте”.
Когда мы, политики, согласны призывать к нарушению закона ради 36 евро, то в дебатах о налогах это реально высший пилотаж.