Тема языковых требований стала в Нарве злободневной. Неожиданно для себя нарвские таксисты узнали, что должны будут сдавать экзамен по эстонскому на категорию В1.
Также в конце октября комиссия Совета Европы по применению рамочной конвенции по защите национальных меньшинств напомнила Эстонии о необходимости принять меры по сокращению числа неграждан. Обо всём этом в программе "Кофе+" на ЭТВ+ говорила депутат Европарламента от Центристской партии Яна Тоом.
Комментируя заявление нарвского центриста Андруса Тамма о том, что теперь эстонский парламент встанет в позу, Тоом заметила, что пока не успела поговорить с Таммом, однако если у него и был план в отношении нарвских таксистов, то он сильно обольщается. "Только за те 3 года, что я была в Рийгикогу, мой коллега Михаил Стальнухин, по меньшей мере, четырежды поднимал вопрос о снижении языковых требований для нарвских полицейских. Там проблема ещё в том, что не хватает патрульных полицейских, потому что нет людей, которые знают язык на должном уровне. Он там в практической жизни не нужен, но закон есть закон. И никогда никто ничего не изменил. Мы много лет знали, что языковые требования непропорциональны, мы говорили об этом (я имею в виду центристскую фракцию в парламенте) в том, что касалось, например, нянечек в детских садах и так далее. В русских яслях нянечка должна знать эстонский на категорию - для чего? Так что, думаю, Андрус Тамм немножко обольщается, что где-то кто-то с кем-то договорился. За четверть века это не удалось". Тоом добавила, что ответила Тамму на его заявление в фейсбуке, что как только он покажет законодательный акт, что требования отменили, она тут же отзовёт петицию: "Петиция потеряет смысл, если вопрос решится, однако я что-то сомневаюсь".
Ведущий напомнил, что Тоом обращалась с вопросом о непропорциональности языковых требований в генеральный директорат Европейской комиссии в июне этого года. "Получается, обращения не воздействуют? Проблемы всё усугубляются", - спросил он. Тоом ответила, что на самом деле, нет: "Европейская бюрократия очень медленная. В какой-то момент они примут решение и начнут производство. Это может занять ещё сколько-то месяцев - не думаю, что долго: обычно такие вещи решаются в течение полугода, а уже несколько месяцев прошло. Что касается усугубления требований, то В1 для водителей общественного транспорта есть очень давно. В Законе о языке написано, что требования устанавливаются постановлением правительства, и оно существует давно. Но теперь они вошли в Закон об общественном транспорте, и теперь стало больше надзорных органов, которые следят за выполнением этого требования. Это касается не только нарвских таксистов, в Таллинне происходит то же самое. Я вчера ехала в такси с "молодым человеком" 62 лет, и он говорит, что останется без работы, и его никто никуда не возьмёт. То есть, в этом смысле проблема намного шире. просто нарвитяне оказались более активными, и для меня с точки зрения подачи петиции Нарва выгоднее и удобнее, потому что там эстонцев 3%, и это тот аргумент, который привлекает внимание сразу".
На вопрос о том, почему правительство остаётся глухим и слепым к замечаниям в отношении политики гражданства, Тоом заметила: "Не совсем глухим и слепым, всё-таки какие-то вещи изменились. Если помните, в прошлом году, когда был очередной правительственный кризис, у нас изменились две вещи: стали автоматом давать гражданство детям, у которых оба родителя неграждане, и отменили письменный экзамен по языку для людей старше 65 лет. Это полумеры, но хотя бы что-то".
Евродепутат пояснила: "На самом деле, что происходит: нас мониторят, раз в 3-4 года нам выдают какие-то рекомендации, мы пишем отчёты о том, как мы эти рекомендации якобы учитываем - отчёты писать мы научились прекрасно. Но всё-таки понемногу что-то движется. Что касается неграждан, мы всё больше рапортуем об убыли неграждан, но убыль у нас, к сожалению, больше естественная, чем по натурализации".
По словам Тоом, проблема неграждан - это позор для Эстонии, однако она существует не только в Эстонии и Латвии, но и, например, в Словении, но никто не называет их апатридами в Европе: "Когда я впервые упомянула апатридов, мне сказали, что апатридов в Эстонии нет. Как раз подавалась петиция о негражданах. Я сказала - как же нет, их 87 тысяч. Оказалось, они спрятаны где-то в статистике и выглядели как какие-то новые эмигранты. Почему, когда заговорили о беженцах, у нас должны были быть низкие квоты - потому что по данным европейского барометра у нас уже есть "как бы беженцы". Когда люди понимают, что речь идёт о другой категории лиц, они здесь родились, многие даже женились и развелись, некоторые даже родились и умерли с серыми паспортами, то все разводят руками, и оказывается, что у нас действительно есть апатриды. Понимание начинает приходить. К сожалению, представители Эстонии в Европе до сих пор никогда об этом не говорили".
На вопрос, готова ли она выступить против расизма в проявлениях, подобных изображению беженцев на учениях измазанными коричневой краской и жующими бананы, Тоом ответила: "Мне кажется, я этим занимаюсь постоянно, но дело в том, что когда у нас, например, появляется футболка "Коммуняк в печь!", это, вроде бы, нормально. Потому что коммуняк-то в печь можно, а вот союзников с бананами нельзя. У нас двойные стандарты повсюду. Даже когда официальные власти хором осуждали Рейтельмана, его осуждали не за то, что он назвал нас тиблами, а за то, что он назвал беженцев тараканами. То есть, тиблами можно, а тараканами нельзя - и это нас сопровождает все эти четверть века. Мы-то привыкли, что мы такие-сякие, ничего хорошего тут, конечно, нет, но я думаю, что нам просто нужно время. А вторая вещь, которая нужна буквально завтра - это 151 статья пенитенциарного кодекса, гласит, что разжигание розни наказуемо только если доказано, что оно ведёт к человеческим жертвам или к ущербу здоровью и жизни. Если этого нет - разжигай, сколько хочешь. А очень трудно увязать факт призыва к розни с последствиями, то есть, скажем, я бы сказала, что они тараканы и гады, а потом кто-то поджёг центр Вао, но это не имеет ко мне отношения по нынешней правовой практике Эстонии, потому что я просто что-то такое сказала. Если мы криминализуем любое разжигание розни, ситуация, наверно, всё-таки изменится".
На вопрос, как евродепутаты доносят до Европы, что реальность иная, нежели статистика, и понимают ли там это, Тоом заметила: "Во-первых, мы тоже Европа. Мы как-то привыкли, что нас туда не очень пускают, но мы тоже Европа. Конечно, они понимают. Сейчас, если говорить о русском меньшинстве в Эстонии, сложилась очень хорошая ситуация: был один русский депутат Европарламента - Татьяна Аркадьевна Жданок, теперь четыре, и все в разных фракциях. И ты в своей фракции, говоря с людьми, потихонечку объясняешь ситуацию, и оказывается, что четыре - это много по сравнению с одним. То есть, когда мы голосуем по резолюции по правам человека, и нам не хватило 16 голосов, чтобы дать право выбора серым паспортам на выборах в Европарламент, - это, на самом деле, прорыв. Я понимаю, что всё-таки не хватило, но всего 16, и эта резолюция вообще была. То есть, в этом смысле, конечно, что-то происходит. Надо просто больше говорить с людьми, приглашать сюда. После того, как я привезла коллег в феврале в Нарву, - у нас как раз была конференция по поводу ситуации с русским меньшинством - мои коллеги были просто в шоке. И это разошлось потом волнами. Парламент - он же от слова "говорить". Говорить надо".
Смотреть ВИДЕО.