Обсуждая проблемы иммиграции в Европу, не следует ставить знак равенства между мигрантами, которые пытаются любыми средствами прорваться в Евросоюз сейчас и теми, кто оказался в Эстонии или Латвии в советское время, сказала депутат Европарламента Яна Тоом в эфире программы Радио 4 "Европа сегодня" от 29 апреля.
В передаче приняли депутаты Европарламента от Эстонии Яна Тоом, Урмас Паэт и Индрек Таранд, а также от Латвии Артис Пабрикс.
Яна Тоом:
В последние дни в эстонских СМИ развернулась дискуссия по поводу того, что Эстония не готова к приёму иммигрантов. Я читала очень интересную статью уважаемого социолога Ирис Петтай, о том, что наше общество к этому не готово, нам рано предпринимать такие шаги и так далее. Я не знаю, готово ли общество, но меня очень задело заявление господина Пабрикса по поводу того, что есть общая позиция Латвии и Эстонии, что нам не нужно принимать беженцев, потому что у нас хватает своих мигрантов. Как представитель общины "своих мигрантов" я была оскорблена, решив, что между мной, человеком, родившимся и выросшим в Эстонии, и людьми, которые ещё только собираются каким-то образом пробраться в Европу, скажем, через Средиземное море с риском для жизни, ставится знак равенства. Мне кажется, что в этой ситуации было бы честно сказать, что мы бедны, как церковные мыши, мы не в состоянии обеспечить достаточно высокий уровень жизни для собственного населения, поэтому мы не можем принимать иммигрантов. А ссылаться на печальное прошлое, в очередной раз своим печальным опытом требовать к себе в Европе какого-то особого отношения, по-моему, не очень честно.
Артис Пабрикс:
В первую очередь я хочу сказать, что название "мигрант" или "иммигрант" само по себе не плохое, и не надо обижаться, потому что обижаться могут только те, кто думает расистски, потому что иммигранты есть везде, где есть миграция. Например, если мы смотрим на США, то там есть английский термин "native american", и это означает, что все белые американцы - в принципе, иммигранты. Первое, второе, пятое поколение и т.д. Во-вторых, я никогда не говорил, что мы не должны принимать беженцев. В нынешней ситуации и Латвия, и Эстония должны быть готовы помогать тем, кому некуда идти, у кого стреляют дома. Но политика имеет две стороны. Мы должны быть с открытым и горячим сердцем, но это не означает, что мы не можем думать холодными головами, то есть, мы должны иметь прагматичную политику. Если посмотреть на политику иммиграции, которую предлагают другие страны, то она имеет многие черты их национальной политики. Например, критерии того, кто сколько и кого будет набирать. Пока мы знаем только два критерия: территория, а у нас по сравнению с многими странами большая территория, и экономическая ситуация - здесь, конечно, мы немного хуже, потому что мы ещё не настолько богаты, как Германия или Дания. Но я говорил, что нужно иметь в виду не только экономическую ситуацию, но и то, сколько мигрантов приняло государство в своей истории. И здесь я говорю, например, о документе Совета Европы от 1980-го года, который гласит, что Балтийские государства видели у себя форсированную миграцию. Исходя из этого, мы находимся в сложной ситуации по сравнению с другими странами. Поэтому вопрос в критериях. Миграционная политика состоит из трёх частей: внешняя политика стран, откуда уезжают мигранты, то, как мы обеспечиваем безопасность, чтобы они, например, не утонули, и уже потом о внутренней солидарности в ЕС, кто и как будет принимать.
Я не хочу говорить о знаке равенства. Термин "миграция" используется, когда речь идёт о мигрантах, и люди, которые в советское время приехали в Эстонию - иммигранты. Они мигрировали в Эстонию, Латвию, Литву.
Индрек Таранд:
У нас в парламенте есть исследовательская служба, и согласно их карте, самый высокий процент иммиграции по состоянию на 2013 год - в Эстонии и Латвии, так что, наверное, советская миграция включена, иначе этого не может быть.
Яна Тоом:
У меня вопрос к господину Пабриксу: что за зверь "иммигрант второго поколения" и сколько поколений должно пройти, чтобы перестать быть иммигрантом?
Артис Пабрикс:
Нет единого метода диагностики, но во многих странах второе поколение иммигрантов - это те люди, которые родились уже в той стране, куда приехала семья иммигрантов, и они родились в этой семье. Это идёт рука об руку с процессом интеграции. То есть, наверно, если человек, который родился у родителей-иммигрантов, полностью интегрировался или ассимилировался, то он не будет называть себя иммигрантом.
Яна Тоом:
Однако на карте Таранда он будет обозначен именно так.
Артис Пабрикс:
Если мы не можем отличить иммигранта от местного населения, то, наверно, трудно его назвать иммигрантом.
Урмас Паэт:
Всё, что сейчас происходит, - это гуманитарная катастрофа, и, к сожалению, улучшения не видно. Так что, волна беженцев продолжится, говорим ли мы о войне в Сирии, террористических действиях на Ближнем Востоке, войнах в Африке и т.д. Поэтому члены Евросоюза должны задействовать больше ресурсов, чтобы прекратить эти конфликты и войны. Было бы хорошо, если бы лагеря для беженцев с нормальными условиями были в том же регионе, где происходит конфликт, чтобы по его завершении они могли вернуться домой. Это единственная возможность остановить поток мигрантов, и Евросоюз должен инвестировать в это, поскольку в конечном итоге это дешевле, чем всё большее число иммигрантов в Европе.
Яна Тоом:
Я согласна с господином Паэтом, но нужно ещё иметь в виду, что существует неудобный принцип, согласно которому беженец может просить политического убежища только в стране, через границу которой он попал в Европу. И вся тяжесть приходится именно на страны, которые находятся на границе. И если мы это сейчас как-то не перераспределим, - это безответственно и скверно. Кроме того, Эстония - тоже пограничное государство, и хотя сейчас ничто не указывает на то, что к нам хлынут волны беженцев, если смотреть в перспективу, то никто не знает, как всё обернётся. В этом смысле сама идея распределения беженцев по квотам кажется для нас лично неудобной, но в целом справедливой.
Индрек Таранд:
Я тоже считаю систему квот справедливой. Однако хотелось бы дать определение, кто мигрант какого поколения. Если у тебя эстонский паспорт, то ты эстонец. Мои предки в XVII веке иммигрировали в Эстонию - это не считается уже. 300 лет - и всё нормально.
Артис Пабрикс:
Мы не спорим о необходимости солидарности, потому что пограничное государство ЕС может столкнуться с проблемами. И мы должны понимать, что если будут проблемы в Белоруссии, Украине или даже России, нам тоже не избежать беженцев, но нужно понимать, на каких принципах.
Урмас Паэт:
Конечно, это решение будет иметь прямое влияние на будущее Шенгена. К тому же, вопрос беженцев - пища для популистских и националистических политических сил. Квота иммигрантов по странам будет пропорциональна, но не напрямую. Сейчас приём беженцев доброволен, но даже если будут приняты регуляции, то в Эстонии речь пойдёт не о тысячах, а о нескольких сотнях людей.
Яна Тоом:
Я вспомнила аргумент, который когда-то использовал Тоомас-Хендрик Ильвес, с которым я редко соглашаюсь. Когда в 1944 году эстонцы садились на гребные лодочки и плыли в Швецию, никто не считал, сколько их там причалило. Бывают ситуации, когда такой арифметикой просто не занимаются. Сейчас нам это удобно делать, потому что это довольно далеко. В этом смысле, думаю, сколько будет надо, столько мы и примем, и я бы даже поспорила с Ирис Петтай, о которой я говорила в начале. И, мы с Урмасом Паэтом говорили на эту тему перед началом передачи, возможно, какое-то количество иммигрантов со стороны, может быть, способствовало бы интеграции эстонского общества.
Тема нелегальной миграции стала основной на нынешней сессии Европарламента в Страсбурге. Как известно, 23 апреля, после недавней трагедии, когда погибли сотни нелегальных мигрантов, был проведён внеочередной саммит ЕС, на котором был предложен план мер в связи с неконтролируемой миграцией в Средиземном море. 29 апреля в Европарламенте прошли дебаты с участием председателя Европейского совета Дональда Туска и председателя Европейской комиссии Жан-Клода Юнкера. На заседании европарламентарии приняли резолюцию по недавним трагедиям в Средиземном море и политике ЕС в отношении миграции и предоставления убежища. В ходе заседания депутаты обсудили единую европейскую систему лагерей для беженцев, подчеркнув необходимость более солидарного и справедливого распределения ответственности среди стран-членов ЕС. Также обсуждалось перераспределение беженцев, проведение пограничной операции "Тритон" в Средиземном море, а также необходимость борьбы с контрабандой и торговлей людьми и укрепление сотрудничества с третьими странами.