В Европарламенте есть комитеты, которые наши евродепутаты любят больше других, пишет депутат Европейского парламента Яна Тоом в рубрике "Политколумнист" Eesti Päevaleht.
Каждый, кто сталкивался с работой Европарламента, знает: пленарные сессии и выступления с трибуны, которые так любит показывать ТВ, – это буквально вершина айсберга. В основном – как, кстати, и в Рийгикогу – работа ведется на уровне фракций и комитетов. Там распределяются рапорты, из которых вырастают директивы. Там ведутся основные – невидимые СМИ – сражения.
И вот на этом уровне наши евродепутаты не действуют в интересах Эстонии – хотя вполне могли бы. Объясню. Да, у Эстонии очень мало евродепутатов, всего семь. Но каждый обязан работать минимум в двух комитетах: в одном как полный член, в другом как замещающий. То есть – даже если брать комитетов по минимуму, мы могли бы покрыть 14 комитетов из двадцати. Однако не воспрещается брать и больше. На деле по два комитета – только у Ансипа, Терраса и Паэта. Кальюранд, Миксер и Мадисон работают каждый в трех комитетах. Я работаю в четырех. Однако покрываем мы при этом... всего 11 комитетов. Что-то не сходится, верно? Чисто математически.
Объясняется всё просто: есть комитеты, которые наши евродепутаты любят больше других. У нас три человека в комитете по внешней политике (Мадисон, Миксер, Паэт). Трое – в комитете по промышленности, исследованиям и энергетике (Ансип, Кальюранд, Террас). Трое – в комитете по гражданским свободам и правам (Кальюранд, Мадисон, Тоом). По два человека – в комитете по внутреннему рынку (Ансип, Миксер) и комитете по петициям (Миксер, Тоом). По одному – в комитете по правам женщин (Кальюранд), внешней торговле (Паэт), сельскому хозяйству (Террас), региональным делам (Тоом), законодательству (Тоом) и конституционном (Мадисон).
Надо учесть еще, что из 20 комитетов только 18 – законодательные, то есть напрямую участвующие в разработке европейских законов. За скобками – комитет по петициям: жители ЕС обращаются к нам с петициями, Европарламент и Еврокомиссия их рассматривают и часто реагируют, например, запускают против страны производство о нарушении.
Еще за скобками - комитет по внешней политике. Хотя в Эстонии часто считают иначе, на деле внешнюю политику ЕС определяет не Европарламент, а Совет ЕС, то есть лидеры стран-членов, а координирует это всё Еврокомиссия. Что, конечно, не повод принижать AFET (комитет во внешней политике) – но вот нужно ли нам там три человека? Особенно в ситуации, когда эстонцы представлены всего в 11 комитетах.
У нас не покрыты такие области, как:
- транспорт;
- экономика;
- рынок труда;
- культура и образование;
- рыболовство;
- евробюджет;
- и т. д.
До Терраса никого не было даже в важной для Эстонии сфере сельского хозяйства.
Почему это вообще важно? Потому что поправки можно вносить только в рапорты, над которыми работают комитеты, где представлен евродепутат. Не говоря о роли рапортера. Хороший - в смысле, очень плохой - пример тут - пакет мобильности, Mobility Package, принятый в 2020 году. Эта директива регулирует время в пути и условия работы водителя грузовика. С самого начала было ясно, что она дискриминирует Восточную Европу, и в таком виде ее и приняли. Разумеется, все семь эстонских евродепутатов голосовали против.
Но практика показывает, что если рапорт доходит до пленарной сессии, его обычно принимают. Если мы хотим что-то в нем менять, действовать надо на более ранней стадии – стадии комитета. Но мы этого делать не могли – в Комитете по транспорту нет никого из наших.
Как избежать таких ошибок в будущем? Решение лежит на поверхности: кандидаты всех партий могли бы договориться, что после выборов семерка евродепутатов распределит между собой все комитеты Европарламента. Если каждый евродепутат возьмет три комитета, мы сможем держать руку на пульсе работы во всех сферах.
Здесь есть одно возражение, его любит приводить Марина Кальюранд: у нас такие разные взгляды и позиции, разве можно доверить свой голос другому евродепутату? Тут есть зерно истины, однако разница мировоззрений вряд ли велика (если вообще есть) в таких сферах, как рыболовство, евробюджет, транспорт и образование.
Что до межпартийных конфликтов, они важны только здесь, в Эстонии. В 95% случаев евродепутаты работают на благо страны, а не исходя из идеологии своей партии. Ну или – должны так работать.
Нам это пока что в полной мере не удавалось.