У эстонской
юриспруденции есть проблемы, их много и они большие, пишет евродепутат Яна Тоом в рубрике «Политколумнист»
портала Eesti Päevaleht.
Например, проблема
с презумпцией невиновности – и это не Яна Тоом говорит, а Европейская комиссия. ЕС установил единые минимальные стандарты,
которые гарантируют: права подозреваемых и обвиняемых защищены во всех странах Европе
в одинаковой степени. Эстония на это чихать хотела и так и не ввела эти
стандарты в свое законодательство.
Не чудо ли, что
мы каждый день видим заголовки и пресс-сообщения о коррупционерах и
провокаторах, по которым ни один суд не вынес никакого решения? Порой этих
людей еще и оправдывают, но прилепленный к ним ярлык остается. Мы как бы
свыклись с тем, что суд у нас – нечто второстепенное, что важным считается
только общественное мнение, а оно о презумпции невиновности не заботится.
Нам угрожают
судом
К счастью, о ней
заботится Еврокомиссия, которая сообщила: если Эстония не исправится, Комиссия подаст
на нас в Европейский суд. Да, на скамью подсудимых Эстония сядет с Финляндией и
Польшей – если они тоже не исправятся. Утешит ли это кого-нибудь? Нет. Еврокомиссия
дело так и так выиграет, нас так и так вынудят сделать несделанную работу, мы
так и так заплатим громадный штраф.
Или вот проблема с новым Законом о конкуренции. Мы долго не могли
имплементировать директиву ЕС в эстонское законодательство – причем законопроект
критиковали все, начиная с канцлера юстиции. Теперь наконец готов новый законопроект
(правда, показать его журналистам министерство отказалось). Но Эстонию все
равно может ждать еще один евроштраф.
Или пресловутый язык
вражды, hate speech. Эта история тянется аж с 2008 года, когда Еврокомиссия обязала страны ЕС
сделать тяжелые случаи расизма и ксенофобии, включая язык вражды, уголовными
преступлениями. Нас увещевали много лет. В 2020 году Комиссия возбудила по этому поводу дело, нас периодически критиковал
Совет Европы. Только нам это всё как божья роса.
Посмеемся вместе
Тот же Совет
Европы, кстати, в июне 2022 года призвал Эстонию гарантировать доступ к образованию на
всех уровнях на русском языке. Посмеемся вместе.
И, ладно, Совет
Европы может только давать рекомендации – но недовольство Еврокомиссии грозит
нам реальными расходами денег налогоплательщиков. Если посмотреть, сколько
процедур о нарушении в области законодательства возбудила против Эстонии
Еврокомиссия, хватаешься за голову. Да, не все эти нарушения чреваты
последствиями, но некоторые – очень даже.
Когда нет
достаточных критериев презумпции невиновности, есть простор для судебного
произвола. Дырка в Законе о конкуренции грозила большими проблемами бизнесу. Ненаказуемый
язык вражды – торжество расизма и гомофобии.
Если бы за язык
вражды грозила уголовка, сколько политиков прикуситли бы язык, чтобы не платить
огромные штрафы и не сесть в тюрьму? Смею думать, что и политический ландшафт у
нас был бы лучше нынешнего. Но – чего нет, того нет.
Потрясающие
инициативы
Ну а Министерство
юстиции вместо того, чтобы затыкать очевидные дыры, что ни день выходит с
новыми потрясающими инициативами, от которых челюсть отвисает у всё большего
числа людей. Отнять право голоса у жителей с гражданством России! Посшибать
отовсюду советские символы! Лишать мандатов избранных депутатов, если они не
сдадут экзамен по языку!
Может, сперва с
языком вражды и презумпцией невиновности разобраться? Как сказал в эфире
«Первой студии» ректор Художественной академии Март Кальм министру юстиции Леа
Данильсон-Ярг: «Думаю, у правительства есть дела и поважнее». И ведь правда.
Воображаемый мир
Проблема в том,
что партии вроде «Отечества» живут в своем воображаемом, насквозь
идеологическом мире, где красный флаг на потолке театра «Эстония» хуже, чем
отсутствие наказания за разжигание национальной ненависти.
Бороться с
остервенением за мнимые ценности легче, чем работать, особенно если цель – не сплотить
общество, а поляризовать его. Есть слабая надежда, что инициативы потерявшего
нюх «Отечества» скоро перестанут воспринимать всерьез. Но по крайней мере эти выборы
пройдут – опять! – под знаком максимально разделенного и ослабленного общества.
Конспиролог
спросил бы: cui prodest? Кому выгодно? Я ограничусь Шиллером:
«Против глупости даже боги бороться бессильны».