В эстонском государстве есть канцлер права, который редко, но время от времени все же появляется в поле зрения общественности. О Таллиннском омбудсмене широкая публика знает гораздо меньше.
Разговор с Юри Кальювеэ я начала с того, что заметила: на очень минималистическом сайте Таллиннского омбудсмена отсутствует CV. Попросила немного рассказать о себе.
Юри Кальювеэ: «Я родом из Тарту. Окончил Тартуский университет. Читал лекции по праву в тогдашнем Таллиннском педагогическом институте, по сравнительному правоведению - в Тартуском университете. Был заместителем министра внутренних дел, позже ушел в частный бизнес, являлся председателем правления Standard. В годы президентства Арнольда Рюйтеля был его советником. Работал проректором по развитию в Морской академии. Был советником председателя Таллиннского горсобрания, и когда в 2011 году в устав столицы внесли изменения, по которым и создали институт Таллиннского омбудсмена, я участвовал в конкурсе и оказался избранным. К работе приступил в июне 2012 года. Ни в одной партии не состою».
Как в Таллинне обстоят дела с правами человека?
Не очень хорошо. Проблемы есть все время. Ситуация такова, что у чиновников всегда более сильная позиция, они знают нормативные акты и тому подобное, а у граждан этого нет, их позиция слабее. Должность омбудсмена создана и поэтому – чтобы повышать квалификацию чиновников, их отношение к людям.
Таллиннская проблема еще и в том, что многие русскоязычные жители лишены информации, поскольку большинство нормативных актов – на эстонском языке. Базу нормативных актов широко не распространяют, поэтому часть населения осталась в информационной изоляции. И вообще, ужасно стремительно перешли на цифровые форматы – в 2012-м, когда я начинал, 70-80% заявлений приходило на бумаге, сегодня их подают нажатием кнопки мыши. Люди старшего возраста остались от этого дигитального мира в стороне.
В постановлении Таллиннского горсобрания от 24 марта 2011 года сказано, что в своей деятельности омбудсмен – независимое должностное лицо, основная задача которого – проверять обеспечение основных прав и свобод, а также следование обычаю добропорядочного администрирования в горуправе и учреждениях города. Проверяете по своей инициативе, сами выбираете объекты или как это происходит?
Я реагирую на жалобы и заявления. Делать так, как канцлер права, то есть заходить куда-то по своей инициативе, я не вправе. По сравнению с канцлером права моя компетенция сравнительно узка.
Перейдем тогда к обращениям. Кто к вам обращается чаще всего, если иметь в виду возраст, пол, национальность?
Я сказал бы, что 55-60% это как раз русскоязычное население, преимущественно женщины. Есть и молодежь. Тенденция последнего времени – обращения людей, приехавших сюда учиться. У них проблемы со всевозможными парковками, арендой жилья, так как они тоже отрезаны от информации, приходят ко мне с множеством и таких вопросов, которые к моей сфере не относятся.
А обращаться можно только на эстонском языке?
Нет. Я принимал обращения как на русском, так и на английском языке. Только лишь по причине языка не отклоняю.
Обращаться можно и в устной форме. На сайте значится, что прием ведется по рабочим дням. Насколько велик наплыв желающих пообщаться с вами вживую?
Я бы добавил, что можно обращаться и по телефону. Это «вотчина» старшего поколения. Бывают дни, когда посетителей нет, тогда я занимаюсь материалами, требующими решения. На приеме непосредственно в моем бюро бывает по 120-130 человек в год.
Вы имеете право не рассматривать заявление, если по данному вопросу можно представить возражение автору административного акта или обратиться в суд; если заявление подано спустя более чем один год с того дня, как заявитель узнал или должен был узнать об отраженном в заявлении правонарушении. Каких заявлений больше – тех, что идут в работу, или тех, которые вы оставляете без рассмотрения?
Может быть, немного более половины идет в работу.
Разъясняете ли вы людям, куда они должны обращаться, если их вопросы не входят в компетенцию Таллиннского омбудсмена?
Это мы делаем всегда и стараемся помочь людям. Помогали даже составлять заявления. Считаю, что, если смог в течение года помочь где-то 150 или 200 посетителям, даже если речь шла, так сказать, не о моем вопросе, я выполнил свою функцию. Я встречался с омбудсменом Санкт-Петербурга, и мы в числе прочего обсуждали, что и у них там хватает того, что к их обязанностям не относится, однако они всегда придерживались такого мнения, что людям надо стремиться помочь.
Исходя из заявлений, каковы самые значительные болевые точки таллиннцев?
Особенно много их в социальной сфере. Детальные планировки. Приведу один пример, где я считаю, что сумел помочь. Во времена строительного бума на улице Сыле возвели дома, продали их, граждане уже заключили договоры на воду и канализацию. Но тут девелопер обанкротился, и выяснилось, что он не имел разрешения на строительство. Город заявил, что все это надо разогнать. А люди пришли ко мне, и на протяжении двух лет мы переписывались с руководством города, с департаментом планирования, я ходил на прием к тогдашнему мэру Таави Аасу. Спросил, где город был тогда, когда надо было осуществлять надзор? В прошлом году мы дошли до того, что разрешение на строительство выдали. Но разрешения на эксплуатацию нет до сих пор. И права людей, конечно, ущемлены – банки не дают им кредиты, они не могут продавать квартиры и т.д.
Многие вопросы связаны с бытом, с коммунальным департаментом, который порой оставляет эти вопросы без ответа. На улице Кеэмия поглощающие колодцы каждую весну не справлялись с водным потоком, люди жаловались, ничего не делалось. Когда я отправил запрос, позже - и докладную записку вице-мэру, всё решили, заменили эти колодцы.
Конечно, к примеру, департамент городского планирования разъяснял мне, что, поскольку экономика сейчас на подъеме и колоссально много строят, чиновники перегружены и зачастую не успевают вникать, но ведь человеку, у которого имеется конкретная проблема, от этого не легче, ему нужно решение.
Коллективными жалобами тоже занимаетесь?
У нас все же заявления физических лиц, однако приносили свои обращения и квартирные товарищества. Я пояснял им (обсуждал это и с канцлером права), что по новому закону позицию правления, по-моему, существенно усилили, вновь оставив людей в более слабой позиции. И в этом акте (Законе о квартирной собственности и квартирных товариществах. – Авт.) объединены квартирная собственность и квартирное товарищество. Считаю, что могло бы существовать два отдельных акта, чтобы людям было понятнее.
С квартирными товариществами были дела, связанные с проблемами с городскими чиновниками. Большая делегация представителей квартирных товариществ с улицы Кивила приходила ко мне, там по субботам и воскресеньям мусор не вывозили, птицы растаскивали все, департамент окружающей среды не реагировал. После моей докладной решение в виде бесплатного специального контейнера нашли.
Все чаще слышны разговоры о необходимости перевода всех русскоязычных детских садов столицы на эстонский язык. Таллиннский омбудсмен обязан стоять за выполнение конституционных правовых норм. По вашему мнению, нанес бы такой перевод урон правам русскоязычных таллиннцев?
Не верю, что в Таллинне так стремительно перейдут на эстоноязычное образование. Это неразумно. Полагаю, что этого не сделают.
«В омбудсменском» постановлении написано, что каждое физическое лицо имеет право обратиться к омбудсмену с письменным ходатайством о проверке, следуют ли мэрия, городские учреждения или их работники принципу обеспечения основных прав и свобод, а также обычаю добропорядочного администрирования. На какие учреждения жалуются больше всего?
Очень значительную часть составляют ходатайства и жалобы на департаменты городского планирования, социального и городского имущества. И больше всего связано с тем, что гражданам либо не отвечают, либо на них не реагируют, в частности, конкретный чиновник, которому человек обращение адресовал. На самом деле европейская традиция добропорядочного администрирования обязывает не только отвечать на письма, но и сообщать об их получении или о том, что обращение перенаправляется кому-либо другому.
Среди частей города бросаются в глаза проблемные Пыхья-Таллинн, Ласнамяэ, где особенно много вопросов, связанных с социальной областью. К примеру, вспоминается одна история о том, как женщина с ограниченными возможностями и ее маленький ребенок получили социальную жилплощадь. Женщина чуть ли не 12 раз ходила в социальный отдел управы Ласнамяэ. Ее отталкивали. Когда написала мне и пришла на прием, я, сославшись на решения канцлера права и Госсуда, составил довольно жесткую докладную тогдашнему вице-мэру Мёльдеру. Он распорядился, и женщина получила социальную квартиру.
Насколько обязательны для чиновников ваши решения?
Они необязательны. Я не могу требовать их выполнения. Опять-таки, обсуждали с омбудсменом Петербурга, и он сказал, что у них Городская дума приняла такое положение, что, если решения омбудсмена не выполняются, у него есть право выступить с предложением инициировать в отношении чиновников внутреннее расследование. У нас такого нет. И скажу вам, что это и есть парадокс – решения омбудсмена необязательны, надо просто искать компромисс. И все же 60-70% моих предложений пытаются учитывать.
По постановлению, городское учреждение, получившее оценку омбудсмена, должно представить тому и свои предложения по решению вопроса. Все и всегда представляют?
Ну, представляют, хотя здесь опять… Сейчас у нас в производстве одно дело. Человек, живущий в социальной квартире на улице Эрика, неоднократно обращался в департамент городского имущества с тем, что его сосед сверху, у которого нет договора аренды, дважды затапливал его. Город ничего не сделал. Теперь я нахожусь в переписке с департаментом, тот оправдывается… Я никого наказывать не могу, могу лишь предлагать пути решения. В дальнейшем некоторые департаменты представляют мне свои предложения, некоторые – нет. Я слышал и такое, что, мол, омбудсмен мешает им работать.
Если учреждение не выполняет рекомендации омбудсмена или не отвечает ему, омбудсмен может доложить об этом надзирающему органу, горуправе или при необходимости – горсобранию. Сколько таких докладов вы сделали в этом году?
В горуправу составил порядка 30 докладных записок. В горсобрании делаю ежегодный отчет, где высказываю все свои точки зрения и предложения. После своего ежегодного отчета в горсобрании посещаю и мэра, где рассказываю о своей работе.
Самое ужасное, чем может «грозить» Таллиннский омбудсмен?
Докладная записка мэру или включение в отчет.
Что вы делаете для того, чтобы жители столицы знали о вашем существовании и возможностях обращения к вам?
Выступал на Радио Kuku, в свое время – на Таллиннском телевидении, публикую в газетах Pealinn и «Столица» сообщения о времени приема и о вопросах, которыми я готов заниматься.
Главный принцип, которым руководствуетесь в своей повседневной работе?
Главный принцип – пытаться воздействовать на чиновников, чтобы ценить и простых граждан. С другой стороны – стремиться помогать людям. В нашем обществе устроено все же так, что старики, русскоязычное население оставлены в худшем положении. Им не хватает информации и помощи.
Интервью взяла Маргарита Корнышева, советник Эстонского бюро депутата Европарламента Яны Тоом
Таллиннский омбудсмен не может помочь и рассмотреть заявление или жалобу, если:
- вопрос, содержащийся в заявлении или жалобе, не входит в компетенцию городского омбудсмена (например, вы желаете получить правовую помощь);
- решение вопроса относится к компетенции какого-либо другого учреждения (например, ответы на ходатайства);
- заявление касается такой деятельности частноправового юридического лица (например, акционерного общества, паевого товарищества) или такой деятельности физического лица, которая не является выполнением публичных задач;
- из заявления не видно, в чем состоит нарушение прав;
- по вопросу, содержащемуся в заявлении, имеется вступившее в силу судебное решение или идет судебное разбирательство.
Источник: сайт Таллиннского омбудсмена
Зарегистрировано (устные обращения + письма)
2012 – 172
2013 – 356
2014 – 348
2015 – 278
2016 – 244
2017 – 194
2018 – 230
Исходящая корреспонденция омбудсмена
2012 – 54
2013 – 140
2014 – 154
2015 – 89
2016 – 82
2017 – 72
2018 - 99
Источник: Таллиннский омбудсмен
Фото: Таллиннский омбудсмен Юри Кальювеэ (слева) и уполномоченный по правам человека в Санкт-Петербурге Александр Шишлов (архив Таллиннского омбудсмена).