На этой неделе эстонские СМИ обсуждали спасение нашей национальной авиакомпании, допустимость на Певческом празднике русской песни и нашу реакцию на возвращение России в ПАСЕ, и о местных русских не забывали.
В англоязычном Atlantic вышло сенсационное интервью осужденного за измену родине офицера Сил обороны Эстонии Дениса Метсаваса; тот рассказал, что российская разведка завербовала его, потому что Денис, потеряв бдительность, раз переспал с малознакомой женщиной в бане («где мужчины пьют водку и бичуют себя дубовыми листьями») на Смоленщине.
Люди с неправильными именами
Эта публикация дала колумнисту Postimees Ивану Макарову повод вновь напомнить эстонским читателям, какой именно национальности надо бояться: «Длинный список изменников почти исключительно состоит из людей той же национальности, что и у Метсаваса, и неизбежно возникает печальное обобщение. Ну да, все люди равны, но, несмотря на это, не стоит направлять Али производит свинину, а Дениса пускать к гостайнам, ведь все знают, что...» Этим робким многоточием мысль Макарова заканчивается.
А как надо? А вот как: «Мы годами говорили об интеграции и эстонскости русскоязычных, но все равно выбираем в Европарламент Яну Тоом. Наши русские СМИ почти вовсе не дают слова Сергею Метлеву, Евгению Криштафовичу, Артемию Троицкому, а в последнее время даже и Павлу Иванову. Не говоря о том, чтобы позвать кого-то из них руководить какой-нибудь русскоязычной редакцией». Так а чему здесь удивляться? Человек по имени Иван сам призывает не давать Денисам доступа к гостайне; так, может, и к инфопространству Иванов, Сергеев, Евгениев и Артемиев на пушечный выстрел не подпускать? «Ведь все знают, что...» Ах, тяжело быть верноподданным Иваном в Эстонии!
Андреем, кстати, не легче. Вот политбеженец Андрей Кузичкин в том же издании рассказал, что «Эстония уже пала жертвой гибридной войны России», и что если бы эстонцы читали местную русскоязычную прессу и русскоязычных блогеров Эстонии, «их охватила бы паника». После чего почти без ссылок «постарался обобщить» взгляды невесть кого – высокий класс журналистики, браво! На эдаком фоне любопытно читается новость на ERR: «Репортеры без границ» обвиняют владельца Postimees Маргуса Линнамяэ в том, что он вмешивается в работу редакции и сделал PM «рупором своих консервативных взглядов».
Дорогие фигуры низкого пилотажа
Сообщение о сворачивании деятельности Nordica из Таллинна оптимизма никому не прибавило. «Слабые крылья» – констатирует Õhtuleht. «Зачем нас государственная и национальная авиафирма, если народ не может летать ее самолетами из Таллинна? На первый взгляд кажется, что с закрытием авиалиний отпала нужда и в госкомпании...» И все-таки, считает газета, Nordica нужна: чтобы в кризисной ситуации связь с Европой сохранилась. За что мы и будем платить немалые деньги, например, будущему главе фирмы Гуннару Кобину – 15 тысяч евро в месяц.
Кто он, Гуннар Кобин, «Надежда или лебединая песня Nordica?» – спрашивает Postimees. Кобина называют серым кардиналом экономики Эстонии, бездушным санатором, эффективным менеджером, но главное (если вы еще не догадались) – он знает себе цену. Именно Кобина призвал в свое время магнат Ханс Х. Луйк, чтобы тот провел санацию его бизнеса. И тот провел, эффективно, жестко, жестоко, и заплатили ему очень хорошо. Есть одно «но»: «Каким бы эффективным менеджером он ни был, инициатива с Nordica – в руках государства. Может быть, задача Кобина – как раз перехватить эту инициативу, чтобы Nordica вновь стала конкурентоспособной».
Eesti Päevaleht смотрит на Nordica с точки зрения несостоявшегося сотрудничества стран Балтии; была же когда-то идея создать авиакомпанию на троих. Взять SAS, успешный пример кооперации Дании, Швеции и Норвегии: они смогли договориться, а мы почему-то не смогли. В итоге у Литвы авиакомпании нет, у Эстонии есть, но «условно». «Аргументы в пользу сохранения Nordica взяты не с потолка, но за ними видно желание оправдать предыдущие неудачи: да, опять не получилось, но по-другому никак... Не поискать ли возможности сотрудничества с Латвией?» Хотя и Air Baltic переживает не лучшие времена, в первом квартале у фирмы вроде как убыток – 30 миллионов. Но, может, купить долю акций этой авиакомпании, чтобы из Таллинна всё летало и дальше?
Споем по-русски, когда заговорите по-эстонски
Eesti Päevaleht в преддверии Певческого праздника задал разным людям вопрос, нужна ли нам на этом празднике жизни русская песня. Министр культуры Тынис Лукас («Отечество») призвал не ломиться в открытую дверь: русская музыка и русский танец на праздниках были в 2002 году, в 2009-м, в 2017-м. И если худруки праздника решат, что русская песня нужна, почему нет? Худрук Пеэтер Перенс прямо на вопрос не отвечает, упирая на то, что праздник посвящен национальной культуре, что в разное время пели и на других языках, в этом году прозвучит латышская песня – у эстонцев и латышей в XIX веке был общий музыкальный педагог Янис Цимзе, – но языки малых народов в опасности, и логично, что эстонцы поют в основном по-эстонски.
Семиотик Михкель Куннус предостерегает от политизации праздника и говорит, что все зависит от контекста: если вопрос о русской песне задает руководитель объединения русскоязычных хоров, это одно, а если Сергей Лавров или «Ночной дозор», – другое. И потом, а ну как русские плохо споют?..
Литературовед Маарья Вайно (дочь Марта Хельме) тверда: не нужны там русские песни, «на первом Певческом празднике звучали только эстонские», и традиции менять нельзя. Проблема в «бесконечно устаревших русских школах, они не дают детям с родным русским интегрироваться в общество... Чтобы они ощутили себя здесь как дома, нам нужно всю страну сделать русскоязычной!..» Это такая, если кто не понял, отчаянная ирония. И далее: «Мы не должны менять язык, чтобы им было тут хорошо. Но они тут живут, и это их дом. Они тоже принадлежат нашему культурному пространству, они – часть нас». (С какого перепугу человек обязательно должен быть частью чьего-то культурного пространства?)
Советник мэрии Тарту Индрек Мустиметс приводит другой аргумент: «Русские песни, которые нам не нравятся, пелись в большом количестве, и в исторической памяти эстонцев у русскоязычной хоровой песни трагический привкус». Вот «когда эстонцы и русские интегрируются получше, тогда мы будем готовы». Похожее условие ставит и фольклорист Ингрид Рюйтель: «Может, когда все жители Эстонии, по крайней мере ее граждане, будут свободно говорить на эстонском, уважать его, когда эстонский будет естественным языком общения. Сегодня это далеко не так. Это был бы неверный сигнал, если бы на празднике звучала одна иноязычная песня, и так – русская... В нас нет ненависти, только радость от того, что мы живем, что у нас есть наши язык и культура, наша страна, наши песни. Оставьте нам это чувство, пожалуйста!»
И только студент Микаэль Райхельгауз считает, что треть жителей Эстонии ощущают себя на Певческом празднике неродными. Он предлагает взять в репертуар «Поэзу об Эстонии» (1919) Игоря-Северянина:
Как Феникс, возникший из пепла,
Возникла из смуты страна.
И если еще не окрепла,
Я верю, окрепнет она...
И мы всё крепнем. Или, как иногда говорят, крепчаем.
Подготовил Николай Караев, советник Таллиннского бюро евродепутата Яны Тоом
На иллюстрации: люди с правильными именами на Певческом празднике. Источник: live.staticflickr.com