На неделе эстонские СМИ обсуждали со всех сторон миграционный пакт и устойчивость коалиции, но и о русских не забывали.
В Eesti Päevaleht профессор социальной психологии Таллиннского университета Мати Хейдметс вопрошает: где у Тоомпеа мессидж для русских Эстонии? У россиян есть, а у нас нема. Непорядок! Глубоко зашифрованный мессидж государственного ТВ РФ автор расшифровывает так: «Вы – наши люди, и мы вас любим. По воле обстоятельств вы живете в недружелюбном государстве, ограничивающем ваши права и возможности. Россия следит за ситуацией и, если надо, вас защитит». «Этот мессидж нравится многим, – пишет Хейдметс, – он объединяет людей, ласкает душу... Мы за четверть века не смогли сформулировать свой мессидж – просто и понятно».
Хейдметс уверен, что фразы типа «не верь рассказам медведя» и «на интеграцию дали больше денег» мессиджем быть не могут. Надо донести до местных русских, что они – приготовьтесь, сейчас будут хвалить, – «ценная и важная часть нашего общества, внесшая значительный вклад в строительство Эстонии»; что «наша экономика, культура и спорт без них были бы куда более хилыми»; что «эстонские русские – наши люди, а не восточного соседа»; что «Кремль поддерживает их через телевидение, а Эстония платит им куда более высокую зарплату и внушительную пенсию, чем в России» (куда вот только девать тот статистический факт, что эстонцам Эстония платит в среднем еще больше?). И главное: нам нужен «консенсус по ключевым вопросам внутренней политики». Как его добиться, Мати Хейдметс не знает: «Тем, кто за чистоту крови, сложно договориться с Ласнамяэ, но жизнь политика не должна быть легкой». Стерпится – слюбится?..
Тартуский студент Алексей Яшкин сообщает читателям портала ERR, что когда становишься эстонцем, не обязательно терять русскую идентичность. Автор делится опытом: «Я должен признать: когда у тебя русское имя и русскому случилось стать твоим родным языком, полноценное включение в число эстонцев становится, увы, чрезвычайно затруднительным... Хотя я правопреемный гражданин ЭР и хорошо владею эстонским, в моей идентичности иногда сомневаются. Снова и снова ко мне относятся так, будто национальную идентичность определяет род – то есть биология». Иная крайность, пишет Яшкин, – ассимиляция, когда «мои ровесники из русских семей, учившиеся на эстонском, пишут по-русски с ошибками, и словарный запас у них ограничен».
EKRE как Интердвижение, мигранты как русские
Ладно условное Ласнамяэ и наши, э-э, националисты-чистокровки – на прошлой неделе мы наблюдали, как общество не может договориться вне всяких национальностей. Битва при миграционном пакте вышла на славу. Постфактум, уже после понедельничного голосовани, когда парламент решил пакт ООН поддержать (и небо не упало на землю), интонации сделались поспокойнее. Журналист Вилья Кийслер в Postimees констатирует: «Выиграли все». Прежде всего – Центристская партия: Юри Ратас «одним махом трех мух убивахом» – показал, что ведет Эстонию западным путем, доказал, что способен справиться с кризисом, и продемонстрировал, что он – гибкий и демократичный премьер-министр; но и другие фигуранты, включая оппозицию, побаловались своими предвыборными плюшками.
После битвы СМИ откликались в основном на инцидент с евродепутатом Индреком Тарандом, которого чуток побили на митинге EKRE у здания Рийгикогу. В основном откликались, ясно, осуждающе. Редакция Eesti Päevaleht: «Разве это не парадокс, что партия, которая представляет себя националистической и поддерживает политику иммиграции "видишь черного – укажи на дверь", дает на площади у замка Тоомпеа представление, напоминающее выступления Интердвижения в начале 90-х или более миролюбивые политические "дискуссии" в Центральной Африке?» (Все уже и забыли об Интердвижении, но оно все равно хуже африканцев. Запомните, дети, что о русских в Эстонии забыть невозможно!) В Õhtuleht сразу два человека выразили мнение многих: репортер Силья Ратт «не хочет быть эстонкой в Эстонии EKRE», а члену Свободной партии Хели Кюннапас «страшно было бы жить в Эстонии, если бы ею управляла EKRE».
Но это было потом. А в течение недели нам то и дело сообщали, что миграционный пакт – это конец Эстонии, а то и света вообще. В Postimees колумнист Маарья Вайно сообщала, что хотя Эстония и входит в культурное пространство Европы, «дух один, а плоть разная», и пора нам наконец-то «поговорить о своей истории и нынешних интересах со своей, а не с чужой точки зрения. Да, эстонцу придется научиться любить самого себя». Журналист Õhtuleht Сирье Преснал поведала читателю о столкновении с мужем-американцем: тот сильно удивился, когда Преснал заявила, что солидарна с EKRE – «нам тут чужаков не надо». «Муж предположил, что я – фашист. Я поспорила: человек, который желает сохранить свою страну и культуру, не обязательно фашист. И не обязательно популист... Европейцами мы уже стали, останемся теперь эстонцами». (Как там было в фильме «Гараж»: «Завидую, как вы с мужем-то живете! Это не жизнь, а именины сердца!»)
Режиссер Катрин Лаур спрашивала в Õhtuleht, кому миграционный пакт выгоден (ответ: глобальным капиталистам), но сворачивала всё на ту же дорожку: «Когда вечером едешь по Германии на машине или на поезде и смотришь на тех, кто направляется в спальные районы, видно, что это не немцы...» Ужас-ужас! Вот и в Эстонии, наверное, кто-то смотрит по вечерам на людей и думает: не эстонцы едут в Ласнамяэ, совсем не эстонцы... Гастарбайтеры в немецкой экономике напоминают Лаур, естественно, «советскую колониальную империю на примере Эстонии: завозили сырье (железо), завозили рабсилу (русские «Двигателя»), продукцию вывозили (экскаваторы. Эстонии денег не оставалось, эстонцы пользы не получали. Немцы тоже не получают пользы от богатства, которое производит Германия. Зарплаты в Германии в сравнении с другими странами ЕС низкие, и повышать их не собираются». Для справки: средний немец получает 2300 евро в месяц. В Люксембурге, конечно, зарплаты выше, кто бы спорил.
А адвокат и член «Отечества» Хелен Хяэль обнаружила, что в переводе пакта на эстонский более 80 раз вместо «мы обязуемся» стоит «мы приложим усилия», и напугала читателя Delfi: Эстония, если подпишет пакт, будет обязана делать то и это. О том, что в пакте прямым текстом сказано, что это «не имеющий обязательной юридической силы рамочный документ» (то есть эстонский МИД перевел слово commitment верно по смыслу), Хяэль – ни словечком. Ну зачем?
Эстонский бык против халифата
Упражнялись СМИ и в любимом виде спорта – проведении параллелей. Скажем, историк Калле Кроон опубликовал в Postimees с перерывом в несколько дней сразу две статьи: в первой он рассказывает, как же ошиблись ливонцы, полагавшие, что договор с Иваном Грозным «формальный» и «ни к чему не обязывает», а во второй размышляет, «превратятся ли мигранты в добрых христиан или христиане превратятся в добрых мусульман». Автора тревожит увеличение количества мусульман, ибо «христианство – религия спасения, а ислам – религия заповеди»; в оттенках этих глобальных конфессий ему разбираться не с руки. Кроон погружен в историю: «Франция не была бы сегодня христианской страной, если бы около 700 года франки не остановили атаку халифата на Испанию. Любопытно, что Израиль не одобрит миграционного пакта; причина в том, что он защищает себя как национальное государство. Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку?» Ну, бык, то есть Эстония, – это известное национальное государство: с третью-то неэстонского населения. А главное, у нас есть чем останавливать атаки халифатов.
На портале ERR колумнист Эркки Баховски рассуждает о том, что Эстония будто закрывается от мира – и что истории примеры самоизоляции известны: Китай, Япония, СССР. «Почему мы хотим, чтобы Эстония изолировалась? И Китая, и Япония, и Советский Союз были большими цивилизациями... Как бы нам ни хотелось обратного, Эстония – не такова, она – часть цивилизации Запада... Глобализация якобы угрожает эстонской культуре, всех якобы заставят говорить по-английски и есть бигмаки. Я ходил по универмагам Японии и США. Разница в том, что в Японии кое-где продают кимоно. Но японцы по-прежнему говорят на японском, и за обеденным столом больше всего уважения проявляется к старшему – глобализация не затронула ни языка, ни культуры...» Правда, «Эстония – не Япония, тревога за эстонские язык и культуры понятны», но культура все равно не следует за внешней политикой. Баховски советует «действовать умно и сохранять голову холодной». Не поспоришь!
Писателю Андрусу Кивиряхку (в колонке в Eesti Päevaleht LP) суета вокруг пакта напоминает «настоящую войну за веру», например, споры времен Петра Первого о том, креститься двумя пальцами или тремя. «Стоит ли суетиться до употения по такому пустому поводу? Это касается и правительства, и оппозиции. Я, например, с благоговейным изумлением наблюдал за тем, как научился закипать Юрген Лиги. Ну да, что еще делать в скучном парламенте...»
Вот и по мнению академик Лаури Мялксоо (Postimees) «миграционный пакт не стоит конституционного кризиса, наговоренных друг другу гадостей, обвинений в предательстве, сомнений в чьей-то компетентности и ссоры друзей». Журналист Мартин Лайне, которому истерика вокруг пакта надоела, высказывается жестче: «Миграционный пакт – ничего не значащая бюрократическая демагогия, иллюзию влияния которой создают ярлыки, которые разные стороны на нее лепят. Популисты победили в тот момент, когда об этом пакте стали говорить как о чем-то важном». А сколько еще таких ярких моментов впереди – до самого марта!
Николай Караев, советник Эстонского бюро евродепутата Яны Тоом
На снимке: факельное шествие EKRE в 2015 году. Источник: Wikipedia.
