На неделе эстонские СМИ спорили об отмене социального налог, русской культурной автономии, угрозах эстонскому языку – и о русских, конечно, не забывали.
С программной статьей выступила в Postimees профессор практической философии Тартуского университета Маргит Сутроп. Для нее дело не только в языке: «Нам нужна эстоноязычная и эстоноцентричная школа». Или «проэстонская» – Сутроп употребляет слово eestimeelne, означающее и «дружелюбный в отношении к эстонцам», и «проникнутый эстонским духом/настроем/образом мыслей». В общем, как говорит президент, вызов века для нас – сохранение не просто мыслящего человека, но мыслящего непременно по-эстонски.
Закачаем в мозги правильные ценности. Недорого!
Все школы и детсады, считает Сутроп, обязаны быть эстоноцентричными. Что сие означает? «Эстоноцентричный, по словарю, – тот, кто следует национальным эстонским интересам, сочувствует чаяниям эстонцев, поддерживает их». Не патриотизмом единым, объясняет автор, жива эстоноцентричность: вопрос в том, какие поведенческие установки задает школа, ведь «только там можно воспитывать людей в духе определенных ценностей» (откуда ж нам еще взять ценности – не из семьи же и не из религии, не говоря о самостоятельном развитии!).
Сутроп цитирует государственную программу для основной школы: «Школа Эстонии стоит за сохранение и развитие эстонских народа и культуры, поддерживает культурную идентичность эстонских нацменьшинств, взаимопонимание и сотрудничество народов Эстонии...» Куда девается идентичность меньшинств, автор не объясняет, зато нападает на учителей русских школ: поведенческие установки у них могут быть не те, «исследования показывают, что учителя и ученики с родным русским отдаляются от государства». Верно говорят: народ не тот!
Что это за мистические эстоноцентричные ценности – тоже неясно, но Сутроп замечает, что она обучала директоров и учителей из русских и эстонских школ – и что русским учителям сложнее усваивать принципы, благодаря которым у учеников развиваются «творчество, предприимчивость, критическое мышление и cамостоятельность». И еще, чтоб вы знали, «в русскоязычных школах обучение основано на авторитете, а не на сотрудничестве». Русские школы гонят брак. Карфаген должен быть разрушен.
С сантехником по-русски? Стой!..
Вообще, язык на неделе довел людей до больших глубин. Глава «Отечества» Хелир-Вальдор Сеэдер вновь призывает (в Postimees) не просто уничтожить русское образование, но еще и развести эстонских и русских детей по разным школам – чтобы русские, значит, учились на эстонском, но не портили эстонских ровесников. И учинить эту прелесть надо побыстрее, «потому что мы стоим на пороге эпохи иммиграции».
Сеэдер, как известно, не желает делать подопытными кроликами своих детей, но готов пожертвовать русскими, ибо мы «восстановили независимость Эстонии, чтобы предаться сохранению эстонского народа, языка и культуры» (а не свободе, справедливости и правам человека, например). Позволять русским учиться в эстонских школах можно, но по квотам: «Ключ к успеху кроется в соотношении эстоно- и русскоязычных детей: два-три иноязычных ребенка на один класс – великолепное средство обучения языку и интеграции... Эстонские семьи в регионах с русскоязычным населением боятся того, что в двуязычной школе ассимилироваться будет именно эстонская молодежь. Этим страхом нельзя пренебрегать».
Страхами русских семей пренебрегать – можно и нужно. Хотя Сеэдер как бы беспокоится и о них тоже: «Решение перевести все школы и детсады на эстонский может быть для части населения неудобным, но в интересах лучшего будущего детей это необходимо». Неудобным! Да, чувства русских в Нарве, например, только этим словом описать и можно. Отплюнулся и попал в мимохожего; неудобно вышло. И кончает Сеэдер ударно: «Наше общее желание – остановить языковое Ласнамяэ и языковой Манхэттен!» Вот чье это – «наше»? Группы товарищей? И отчего так по-советски ведут себя именно те, кто яростнее всего выступает против всего советского?..
В Eesti Päevaleht выясняют, кто именно убивает эстонский язык: ученый Рейн Таагепера утверждает, что убийца – смартфон, и вообще это «безболезненное тихое самоубийство». Оказывается, советская оккупация помогла эстонскому выстоять (давление русского рождало противодействие), а вот с английским все хуже. «Раньше раздражало, когда единственный русский требовал, чтобы все совещание проводилось на русском. Сегодня мы гостеприимно переходим на английский даже тогда, когда единственный присутствующий иностранец этого и не хочет...»
Ответила профессору колумнист Кайре Уусен: слухи о вторжении английского преувеличены. Да и эстонцы владеют языком Шекспира неважно: когда ездившая по нашим весям австралийская пара пыталась говорить с людьми по-английски, те «старались отвечать по-русски (!) или вовсе разбегались». Точно так же эстонские туристы за границей чаще предпочитают не английские аудиогиды, а русские.
Все это беспокоит Уусен страшно. Она не устает твердить: именно русский угрожает нашей стране. «В объявлениях о работе от т.н. простых людей требуется владение русским (а не английским)... Кое-где в магазинах русские рекламы звучат дольше и громче эстонских. Эстонцы, живущие в многоквартирных домах, знают, что собрания КТ проводятся на русском, что с сантехниками приходится вести дела на русском...» Поэтому, считает Уусен, нужно ввести жесткие требования и остановить вторжение как английского, так и русского. А то понимаешь.
Либо ассимиляция, либо резервация
Бередила сердца местных Бонивуров и идея русской культурной автономии. Самый знаменитый ответ дал, конечно, глава партии EKRE Март Хельме на Delfi: «Оставьте нас в покое! Если хотите здесь оставаться – ассимилируйтесь! Если это вам не подходит, тогда... Путин позвал вас в лоно матушки России. Но ради бога, оставьте нас в покое со своими бесстыжими требованиями!»
Негодующий Иван Макаров в Postimees грезит: «Меня хотят депортировать из современного общества в резервацию с сомнительным руководством». (Для справки: культурная автономия по определению лишена территории.) Еще автору мерещится вот такое: «Всех, кого можно считать русскими, загонят в вырытую под бывшим Домом офицеров флота пещеру и под песню Иосифа Кобзона завалят выход валуном, на котором выбьют церковнославянскими буквами: "Русская автотоомия"». Автор, ну откуда вы берете такие картинки? И ведь Макаров читал закон и знает, что такое культурная автономия на деле. Но подсознание – упрямая штука.
В Õhtuleht на культурную автономию отреагировал этнолог Аймар Вентсель. Заголовок гласит, что она невозможна, но из текста следует иное: автор объясняет, что русским культурная автономия может помочь со школами – но может и не помочь: «В сегодняшней ситуации она рискует дать толчок к массовому переводу государственных русских школ на эстонский: пожалуйста, финансируйте свою школу сами». (По закону язык обучения определяют в таком случае самоуправления; Вентсель почему-то уверен, что они сохранять русские школы не будут.) Плюс «гипотетическая культурная автономия ни на миллиметр не сдвинет с места статус русского языка в Эстонии» – но на это никто ведь и не надеется. И все-таки, признаёт автор, в определенных случаях – «русскоязычные школы, например», – культурная автономия может пригодиться.
Вопросом «кому нужна культурная автономия» задается и редакция Õhtuleht. Газета полагает, что «идея возникла на пустом месте, если не считать приближение выборов». И далее: «Если мы говорим об автономии, значит, она кому-то нужна, кто-то хочет перемен. Но каких?.. Если у нас есть русские детсады и школы, русские СМИ, русские каналы на ERR, если всюду в Эстонии можно обойтись русским, если сюда регулярно приезжают с гастролями артисты и театры из РФ, не говоря о доступности российских телеканалов, что могла бы предложить автономия?» Да, русскоязычные школы и детсады – есть; пока есть. А когда и если их превратит в «эстоноязычные и эстоноцентричные» – пить боржоми будет уже поздно, согласитесь.
Эстония нанесла России ужасный удар
И еще о «русском вопросе»: в Õhtuleht им озаботился евродепутат-реформист Игорь Грязин. Его изумляет то, что в Эстонии популярно клише «русские плохие, а мы, как часть западной политической реальности, хорошие и можем куражиться над соседней Россией как хотим». По Грязину Эстония причинила России ущерб куда больший, чем наоборот, потому что стала «первой страной, признавшей субъектом международного права бандитскую шайку во главе с разыскиваемым полицией Владимиром Лениным и многократным убийцей Яковом Свердловым». А ну как с нас за это взыщут? Чем компенсировать будем?..
Николай Караев, советник Эстонского бюро евродепутата Яны Тоом
На иллюстрации: таллиннский район Ласнамяэ