На неделе эстонские СМИ вяло обсуждали школьную реформу, таллиннские подростковые банды, нарвские будни президента – и о местных русских не забывали.
В Postimees на животрепещущую тему убийства русской школы высказалась весомая фигура – сам Юрген Лиги, реформист и парламентарий. Лиги не понравилось, что после августовского Фестиваля мнений, на котором президент Керсти Кальюлайд, экс-министр образования Евгений Осиновский и глава Фонда интеграции Ирене Кяосаар говорили о будущей «единой школе», портал ERR донесло до общественности только мессиджи вроде «запугивание эстоноязычным образованием общей языковой среды не создаст» и «Эстония не может повернуться спиной к русскоязычному образованию».
Вот как так? Речь же о тотальной эстонизации образования. «Причина существования эстонского государства – сохранение не русских языка, народа и культуры, а эстонских, и мы впервые после великой войны достигли того, что этот идеал послужит и русским», – пишет Лиги.
Иммигрант, ни на что не надейся
И все-таки причины для оптимизма есть. На деле во время той дискуссии «никто не отрицал, что русскоязычные школа и детсад отжили свое» (радуется Лиги). Дело за политической волей и работой экспертов. Ликвидацию русского образования автор, как и многие его коллеги, представляет в радужном свете: сейчас у нас «сегрегация, социально-экономическое и политическое неравенство, изоляция в разрезе работы, места жительства, СМИ» – но всё это волшебным образом исчезнет, если сделать школы эстонскими. Об опасности ассимиляции и о том, что национализм не исчезает, даже когда люди говорят на одном языке, Юрген Лиги не упоминает, с его точки зрения эстонизация школы – это безусловное благо для местного русского населения.
Беспокоит его другое: даже эксперты вроде Кяосаар отказываются говорить о планах и сроках, «перекидывая мяч политикам». Правда, «на политическом фронте есть перемены», и соцдемы, например, русскую школу уже более-менее сдали, так что в коалиции не определились пока одни центристы. Есть еще движение «Эстония 200», глава которого Кристина Каллас «к сожалению, склоняется к двуязычию и компромиссу, что возможно только в какой-нибудь другой стране». С другой стороны, Лиги не нравятся и слова главы «Отечества» Хелира-Вальдора Сеэдера насчет подопытных кроликов: «Это тоже изоляция, только наоборот, бесполезная, в реальном мире варварская и бесперспективная».
Что же делать? «Должно быть принято политическое решение на уровне государства: объединенная система образования, в которой учат всех вместе и на эстонском. Разговоры о двустороннем языковом погружении, обучении русскому языку и культуре и вящей невозможности следует отставить, это всё темы второстепенные». Действительно, зачем об этом обо всем говорить? Надо ударить по главному: «Как верно сказала президент на Фестивале мнений, нигде иммигранты не могут надеяться на обучение на родном, негосударственном языке...»
Стоп-стоп. Какие иммигранты? Эстонские русские школьного возраста в основном все тут родились...
Ах да, это же Юрген Лиги, для него и Осиновский – «сын понаехавшего». Извините. Как говорил Остап Бендер, больше вопросов не имею.
Кальюлайд – не Путин
Закономерно не утихает интерес к переселения президента на десять дней в Нарву. На портале ERR Юрий Николаев спрашивал: «Зачем Нарве Кальюлайд?» Для журналиста пришествие президента – «часть движения, которое чуткие деятели культуры называют колонизацией Нарвы». В том же ряду – постановка Нового театра (Тарту) «Кремлевские соловьи», привлекшая в Нарву 20 тысяч человек со всей Эстонии. «Керсти Кальюлайд прытается на деле доказать, что жить и работать в Нарве – не значит терять в качестве жизни, что, как считается, нормальный эстонец в Нарву – ни ногой. Так было несколько лет назад. А как сегодня? Как будет завтра, когда поездка в Нарву в театр или дегустационное турне по местным кафе станет обычным делом?»
Другой вопрос – чем обернется прибытие президента для местных жителей. «Кальюлайд ведь не Путин, – пишет Николаев, – она не раздает денег, не дает работу, не строит бетонных домов, и нет надежды на то, что к приезду президента срочно достроят долгожданные велосипедные дорожки или закончат сильно затянувшуюся реновацию автобусного вокзала. Скорее она могла бы, общаясь с жителями Нарвы, поднять их самооценку».
Несколько по-другому расставляет акценты главред газеты Põhjarannik Эрик Гамзеев: «Один из главных вопросов – удастся ли президенту в ходе многочисленных встреч убедительно повлиять на депутатов горсобрания Нарвы, на людей, которые живут преимущественно в инфополе соседней страны и считают НАТО своим врагом, на людей, для которых 23 февраля – праздник куда значимее, чем 24-е; на безработных, пострадавших в ходе перестройки экономики; на молодежь, считающую, что в Ида-Вирумаа не стоит ни учиться, ни работать, и старающуюся после гимназии побыстрее сделать ноги. Если Кальюлайд заставит их поверить ей, тогда они станут больше доверять и эстонскому государству...»
Таллинн – враг эстонскости
У журналиста ERR Тоомаса Сильдама свое мнение: беды Нарвы столь велики и значительны: «Молодежь уезжает, Нарва усыхает и стареет; средняя зарплата по Эстонии – 1321 евро, в Нарве – 889 евро; изоляция – многие нарвитяне, включая юных, не уезжали далеко от родного города», – что требуются большие, масштабные шаги. Например, инвестировать порядка 100-150 млн евро в строительстве в Нарве IT-университета (идея бизнесмена Индрека Нейвельта), патроном которого мог бы стать президент Республики.
Нашлось место и геополитике: Иван Макаров в Postimees призывает «не переусердствовать с Нарвой», чтобы чего не вышло. Вот Кристина Каллас сравнивает отношение Тоомпеа к Ида-Вирумаа с отношением метрополии к колонии. «Такие слова потенциального лидера парламентской партии знаменательны, – сообщает Макаров, – в современном мире почти обязательно думать, что колонии обязаны бороться за независимость». Глаз у Макарова – алмаз, он видит «рекламу сепаратизма в Эстонии» даже в том, что Хендрик Агур, директор гимназии Густава Адольфа, не прочь показать свой концерт советских песен «Красная стрела» в Крыму.
Другой аспект проблемы всплывает в статье реформиста Игоря Грязина (в Õhtuleht) с провокационным названием «Интеграция нуждается в реформе: Таллинн – в Эстонию». Провокационным, потому что речь вовсе не о об интеграции местных русских. Грязин по нашим временам нетрадиционен: он боится того, что «опасность для эстонскости исходит не из Эфиопии и даже не из Пскова, а из Таллинна: его покорность перед Финляндией и ЕС возрастает, так что интеграция теперь означает принудительное превращение Эстонии во второй Таллинн или третий Хельсинки».
И далее: «С точки зрения Таллинна настоящий эстонец – финн и почти-правильный-эстонец, офеня Европейской комиссии, на которого смотрят снизу вверх, чьих приказов ждут с нетерпением, над чьими беззубыми шутками старательно смеются. Я замечал, что когда в Эстонию прибывают еврочиновники, за ужином они говорят не с теми, кто их принимает, а между собой. Во взгляде неинтегрированного таллиннского эстонца – мольба: возьмите и меня в свою компанию!» Соответственно, нужно «интегрировать Таллинн обратно в Эстонию».
Правда, Грязин в это не верит – но можно, говорит, попробовать. «Таллинн и Эстония – соседи, но все-таки не одно и то же...» Ну да, как в старой шутке восточного соседа: беда Москвы в том, что она со всех сторон окружена Россией.
Николай Караев, советник Эстонского бюро депутата Европейского парламента Яны Тоом
На фото: президент в Нарве. Источник: официальный FB президента Керсти Кальюлайд.