Неделя выдалась тучная: тут тебе и день Победы, и новое политдвижение «Эстония 200», и «Евровидение», и астролог Игорь Манг, щупавший женщин за чакры, и президент Дональд Трамп, делающий что-то нехорошее с Ираном, – но и о местных русских эстонские СМИ, конечно, не забывали.
В Eesti Päevaleht вице-канцлер Министерства финансов Дмитрий Егоров спрашивает: «А не взять ли на работу... русского?» Да есть ли этот «стеклянный потолок», о котором все говорят? Егоров утверждает, что нет его, просто русскоязычные часто даже не думают о том, чтобы претендовать на чиновничьи места. А экспериментам, когда работодателям рассылали анкеты эстонских и русских кандидатов и русские проигрывали, верить не стоит: русские никуда ничего не посылают. Смелее надо быть!
Лишь одним вопросом не задается Егоров: отчего русские никуда ничего не посылают-то? Им, впрочем, задается редакция газеты, замечательным образом связывая ответ с днем Победы: «По общему мнению, местным русским подняться по карьерной лестнице мешает какой-то стеклянный потолок. Если так, может, этот потолок обусловлен в том числе кардинально отличным отношением к 9 мая?» Нет, слава богу, не в том смысле, что если к Бронзовому солдату ходишь, то карьера твоя не сложится, и наоборот. А в том, что «если мы чего-то хотим от людей (скажем, работы) или их не понимаем (почему они ходят 9 мая к Алёше), для того, чтобы разбить стеклянный потолок и уменьшить сегрегацию, нам стоило бы оставить свои предрассудки и спрашивать о том, чего не понимаем, самих людей». Через двадцать семь лет индеец Острый Глаз заметил, что на этой картинке что-то не так...
Иван Макаров готов потерпеть
Жаль, искусство «спрашивать самих людей» у нас пребывает в крайне зачаточном состоянии. В день Победы все СМИ, конечно, отметились репортажами с места событий, но до «самих людей» добрался мало кто. Безусловно, политики и прочие «проминенты» – тоже люди, и все-таки «самих людей», обычных, в газетах и на порталах почти не было. Õhtuleht, например, решил поиграть на поле журналистской провокации и задал вопрос «Как вы в этом году празднуете день победы?» – в оригинале это не võidupäev, то есть день Победы над нацизмом, а võidupüha, праздник победы, которую в 1919 году под Вынну одержали эстонцы над немецким ландесвером. Опрошены были три (!) человека, все они по странному совпадению женщины и центристки: Оудекки Лооне, Яна Тоом, Мария Юферева. Последние две решили не поддаться на провокацию – и рассказали о своих планах на 23 июня (когда и отмечается победа под Вынну).
Postimees устроил прямую трансляцию: на фоне Бронзового солдата журналист Айнар Рууссаар разговаривал с... радиоведущим Иваном Макаровым, который, понятно, говорил всё то же самое, что и всегда: хотя отец Макарова воевал в составе Эстонского стрелкового корпуса, сам он к памятнику цветов не носит, ну а тех, которые носят, всячески использует Путин, «это люди другой культуры» и «терпеть их мы можем так же, как терпим сексуальные меньшинства» (спасибо, хярра Иван, за это доблестное сравнение; вы человек культурный и умный, сразу видать).
Продолжается и уравнивание сталинского СССР с Третьим рейхом; журналист Postimees Катрин Мересма, которую возмутила одежда Adidas с советской символикой, так и пишет: «Не поддержать ли нам немецкую футбольную команду свастикой?.. Это ведь отсылка к USSR, коммунистическому Рейху, под которым тоже погибли миллионы, голодали миллионы... Советские преступления и ужасы замалчиваются...» Кем замалчиваются? Мы знаем о Гулаге ничуть не меньше, чем об Освенциме. Как еще вам объяснить, что победа над нацизмом и сталинские расстрелы – не одно и то же?
Чуйка на имперскую ауру
Тот же Макаров был приглашен, естественно, и на ток-шоу ERR «Suud puhtaks», обсуждавшее, «почему мы так боимся 9 мая». Опять же, с «самими людьми» на шоу была напряженка: в основном там сидели «проминенты» – историк Лаури Вахтре, профессор Рейн Руутсоо, центристка Оудекки Лооне, главред ETV+ Дарья Саар, главред Rus.Postimees Олеся Лагашина, главред Postimees Лаури Хуссар, учитель истории Дмитрий Рыбаков... Плюс, и это правда замечательно, молодежь – школьники русскоязычных и эстоноязычных школ.
Молодежь высказывалась в основном в том смысле, что ей всё равно, носит кто-то цветы к памятнику или нет; у нас и без того много проблем. У немолодежи были, разумеется, свои погремушки, которыми все радостно и погрёмывали. По общему мнению, нынешнее 9 мая выдалось спокойным и без провокаций; это хорошо. Учитель Рыбаков осудил ношение георгиевских ленточек – мол, они напрямую связаны с лозунгом «Наше дело правое! Мы победили!», то есть люди с ленточками считают, что всех победили. Нарвитянка Валерия Лаврова парировала: обычные люди думать не думают, что исторически значит ленточка, для них это – просто символ принадлежности к группе празднующих. Вахтре возразил: «Вокруг георгиевских ленточек есть имперская аура» (и когда историк успел переквалифицироваться в Игоря Манга?).
Олеся Лагашина сообщила, что пять лет не носит цветы к памятнику, потому что не хочет, чтобы ее использовали; Вахтре обрадовался: «Это наивысшая деликатность, которой только можно пожелать». Ведущий: «Но мы же не можем этого требовать?» Вахтре: «Конечно, нет!» Бизнесмен Энн Вескимяги заявил, что не понимает, почему 9 маю уделяется столько внимания: «Люди носят туда цветы, это для них святое место. Приносят ли столько цветов к нашему монументу Победы?» Оудекки Лооне настаивала на том, что у людей могут быть разные мнения (см. также ее текст про 9 мая и нацизм на Delfi), на что учитель Рыбаков возражал: должна быть и общая система ценностей. Хуссар упирал на внешнюю угрозу со стороны вестимо кого.
В общем, всё было как всегда, и ни слова не звучало о том, победа над чем празднуется в этот день, – пока в самом конце передачи ученик Таллиннской еврейской школы робко не напомнил, что если бы СССР не воевал на стороне союзников, никакого дня Европы не было бы – Германия наверняка победила бы. «Этого-то я и боялся», – сказал Вахтре и моментально объяснил, что слово «победа» в Эстонии ничего не значит. На что Олеся Лагашина сказала, что советская армия в 1945 году освободила Освенцим, а в 1939-м вторглась в Польшу, и нельзя забывать ни о том, ни о другом. (Добавим: как и о том, что до того Польша заодно с Гитлером вторглась в Чехословакию.) И опять всё заверте...
А в это время тысячи «самих людей» просто несли к Бронзовому солдату цветы.
Ээсти-двести
Новое политическое движение «Эстония 200» торжественно прыгнуло с трамплина в эстонский политический лягушатник... и ничего не произошло. Хотя в манифесте «Эстонии 200» есть интересные моменты. В частности, пункт «Образование»: «Настало время для создания в Эстонии единой модели школы, в которой будут вместе учиться дети с родным эстонским, русским и английским языками. Вместо параллельных обществ сделаем ставку на рост единых, образованных и проэстонски настроенных поколений...» Не уточняется, на каких языках будут преподавать в таки школах – и кто и как будет внушать детям «проэстонский настрой», и что это вообще такое.
Колумнист Кайре Уусен в Postimees пишет, что позиция «Эстонии 200» по эстонским русским «красива, но пока что общая идиллия невозможна». Идея «принять другой язык наряду с эстонским» благородна, но нереалистична – по той же причине, пишет Уусен, по которой «немцы продолжают каяться и извиняться, датчане не хотят говорить по-немецки, а чехи, поляки и венгры не говорят с туристами по-русски (и вообще ни на каком иностранном)». По колумнистке, интеграция эстонцев и русских возможна в 2060-2070 годах, когда все поймут, что РФ Эстонии больше не угрожает, и местные русские выучат эстонский, и умрут те, кто пережил ужасы 1940-1950-х, а главное, умрут или состарятся «мои ровесники, ярко помнящие советскую жизнь и рассказы бабушек, те, у кого уже есть отдельные русские знакомые, но внутренний голос побуждает все-таки быть осторожным».
Чем дальше в текст Уусен, тем лучше понимаешь, что дело не в «интеграции», а в самой Уусен. Ну вот, например: «Только на задворках мира или в странах всеобщего благоденствия, где давно не было войн, люди могут, как пингвины, жить без предрассудков и искренне верить, что каждый человек все-таки желает соседу хорошего». Уусен – не как пингвин. Оно бы ладно, но зачем переносить свою личную психологию на других? Рецепт прост: надо всего лишь отказаться от национализма. Тогда окажется, что и эстонцы, и русские вокруг – равно жертвы сталинского режима и гитлеровской агрессии, и умолкнут дурные внутренние голоса.
Южная Конопля протестует!
Но в целом манифест не вызвал даже споров. Хотя почти всякий, кто высказался по его поводу, отмечает, что само появление «Эстонии 200» – признак кризиса политики: «Скамейки запасных у наших партий длинные, но почти никто на этих скамейках не сидит» (Лаури Хуссар, Postimees); «Манифест показывает, что механизмы обновления в партиях бастуют» (Мари-Лийз Якобсон, ERR). Колумнист Ахто Лобьякас в PM уверен, что если «Эстония 200» пойдет на выборы, это будет плохая новость прежде всего для реформистов. Впрочем, для Лобьякаса главный вопрос – «как?»: как осуществить то, что в манифесте изложено?
Урмо Соонвальд на Delfi куда менее оптимистичен: «Предводители "Эстонии 200" совершили своего рода подвиг: за 24 часа обаяли журналистов проблемами, о которых в Эстонии говорят с 1991 года. "Эстония 200" – как призрак: его имя, лицо, кошелек и идея остаются (для всех) неизвестными». Колумнист того же портала Март Нийнесте замечает: «Прочел манифест и разочаровался. Слабый текст... И для написания вот этого от понадобилось целых полгода клубной деятельности? Посредственность, скажу я!.. Вот в "Манифесте коммунистической партии" была сила! А "Эстония 200"...» Греэте Кырвитс на Õhtuleht в общем солидарна: «Беда только в том, что... у нас уже целая плеяда партий, которые говорят более-менее о том же».
Неудивительно, что на портале ERR появился высмеивающий «Эстонию 200» фельетон Мадиса Сеппама об инициативе «Эстония 2000», которая появится через 200 лет. Манифест призывает использовать для экспорта фосфоритов «новые водные пути, которыми снабжает Эстонию природный катаклизм»: «Алло! Rail Baltic и целлюлозный завод вскоре окажутся под водой, пора запускать наши фосфоритные корабли!» Что до населения, «живущие в резервации Вильянди коренные эстонцы всё больше вызывают беспокойство»: «Мы понимаем, что они в основном мирные и кроткие люди, но силовые структуры должны все-таки поймать террориста Лембиту! Бомба из кислой капусты, завонявшая оазис Тарту, – позорное пятно на флагмане нашего туризма! Мы требуем полностью изолировать резервацию коренных эстонцев!» И подписи: Аалия Оаким, глава самоуправления Лыуна-Канепи (Южная Конопля); Роджер О’Коннор, историк культуры Эстонии; Зигвальд Зоммер, премьер-министр ЭР...
Николай Караев, советник Эстонского бюро евродепутата Яны Тоом
На фото: интеграция по-союзнически. Встреча солдат антинацистской коалиции - американского и советского - на Эльбе.