«Брюссельский дневник с Яной Тоом»: санитарный кордон против радикалов?

19/11/2020

После серии скандалов с EKRE у нас обострились дискуссии, которые по всей Европе идут уже давно. Пущать радикалов во власть или не пущать? Одно дело – поддержка народа, другое – место у кормила.

Политолог Тынис Саартс вспомнил о «санитарном кордоне», который действует в ряде стран Западной Европы: не пущать – и всё. Но у такого кордона, по словам Саартса, есть своя цена. Радикалы вырастают не на пустом месте, за них голосуют в основном те, с кем общество – и власть – обошлись несправедливо. Если закрывать глаза на проблему, она не исчезнет, чем радикалы и пользуются.

То, что санитарный кордон не работает, очевидно и в Брюсселе. В прошлом составе Европарламента фракция радикалов объединяла 35 человек из восьми стран, сегодня в ней 75 человек из 10 стран. И это без учета правящих партий Польши и Венгрии, которые сидят в других фракциях.

На местах дела не лучше. Во Франции «непущание» партии Марин Ле Пен «Национальное объединение» вылилось в президентские выборы 2017 года, когда во втором туре Ле Пен получила треть голосов, а Макрон – две трети. В местных собраниях французские радикалы когда-то занимали хорошо если каждое десятое место, а сегодня – каждое пятое. Вот вам и санитарный кордон.

Там, где правых берут во власть, ситуация иная. «Истинные финны» резко выросли после кризиса 2008 года: с двух до тридцати четырех мест в парламенте. В 2015 году они вошли в коалицию, через два года вернулись в оппозицию – и депутатов у них по-прежнему 34. Хуже того, на местных выборах «Истинные финны» ухудшили результат в полтора раза.

То же с Датской народной партией и Австрийской партией свободы: в оппозиции они растут, однако стоит радикалам поддержать правительство, как их популярность обваливается – и так раз за разом. А разгадка фокуса проста. Радикалы по сути своей – популисты, и управлять страной в коалициях они обычно не умеют. Им хорошо в оппозиции. Они как на дрожжах растут в кризис и особенно после кризиса, если власть не заботится о социальной справедливости. Так это было и в Эстонии. Но чем лучше с экономикой, тем быстрее радикалы оказываются не у дел.

Классический пример: сто лет назад Гитлер стал адски популярен, потому что Германия вышла из войны нищей. К 1928 году ситуация выправилась, на выборах НСДАП взяла жалкие два процента. Ударила Великая депрессия – нацисты окрепли. Но уже в ноябре 1932 года их поддержка стала слабеть. И слабела бы дальше, если б они не захватили власть.

Сегодня, я думаю, такой захват власти в Европе невозможен. Но – вернусь к началу: радикалы растут там, где с людьми обходятся несправедливо, где богатые богатеют, а бедные беднеют, где государство тебя не защищает – и в тебе живет страх перед завтрашним днем. У традиционных партий есть только один шанс вернуть поддержку людей. Для этого надо не биться с радикалами на властном Олимпе, а спуститься на землю, заняться экономикой и социальной политикой. Битва «наших» и «ненаших» и очередной раскол в обществе ни к чему хорошему не приведет. В Эстонии об этом знают, увы, не понаслышке.